Такая, блин, вечная молодость - Лютикова Люся

   Ведь, если разобраться, что такое трусы? Во-первых, предмет гигиены, во-вторых, часть сексуальной жизни. Но для первого достаточно хлопка или любого другого натурального материала, а для второго – любящего мужчины. Ни то ни другое не стоит 200 долларов, производство первого обходится куда дешевле, а второе – бесценно. Поэтому сам факт покупки трусов за 200 долларов многое говорит мне об их обладательнице.

   – Люсь, все готово! – позвала меня Аня.

   На кухонном столе Аня постелила виниловую скатерть в цветочек, в середину поставила цветущую герань. Получилось миленько, впечатление портили только тарелки еще времен советского общепита, с отбитыми краями.

   Попробовав омлет, я похвалила кулинарный талант хозяйки, а потом поинтересовалась:

   – Ты снимаешь эту квартиру?

   – Да что ты, с моей зарплатой аренду не потянуть! Она мне в наследство от бабушки досталась, уже пять лет здесь живу.

   – А чего тарелки новые не купишь?

   – Денег не хватает, – вздохнула Аня, – вся зарплата на косметику уходит.

   – Может, пользоваться марками попроще? – искренне посоветовала я. – Тогда можно будет и посуду купить, и диван нормальный.

   – Да ты что?! – не менее искренне изумилась девушка. – Никто же не видит, на чем я сплю, зато все видят, как я выгляжу!

   Я вздохнула. Чтобы узнать, есть ли в стране проблемы с экономикой, не надо изучать биржевые сводки. Достаточно посмотреть, как одеваются женщины на улицах. Если они подчеркнуто сексуальны, если уделяют слишком пристальное внимание своей внешности – значит, у них нет возможности заработать на жизнь самостоятельно и они ищут спонсора. Будете проездом в Финляндии, обратите внимание на тамошних женщин. Финские дамы одеваются так, как им удобно, никаких декольте, прозрачных блузок и коротких юбок. Это не значит, что финки стали менее женственными, просто в стране со стабильной экономикой и переизбытком мужского населения на них и так есть спрос.

   – Мне сейчас не до тарелок, я коплю на операцию по увеличению груди, – доверительно сообщила Аня. – Не посоветуешь хорошую клинику в Москве?

   Я попыталась вразумить глупышку:

   – Зачем тебе это? Подумай лучше о своей карьере, найди другую работу, интересную, с хорошей зарплатой! Ну хорошо, сейчас ты молодая, красивая, нравишься мужчинам. Но молодость быстро проходит, мужчина найдет себе посвежее, с грудью пятого размера, а ты останешься у разбитого корыта. Ты вообще думала о старости?

   Неожиданно ее лицо перекосилось.

   – Думала. И поняла, что всю жизнь буду вкалывать как лошадь, чтобы заработать на старость. А потом наше бандитское государство все у меня отберет, когда я стану слишком слаба, чтобы от него отбиться! Меня хватит инсульт, и я, разбитая и парализованная, закончу свои дни в доме престарелых, где для меня не найдется лекарств, потому что главный врач продаст их на сторону, чтобы купить очередную цацку своей любовнице.

   Я таращилась на Аню во все глаза, не ожидая от нее такой экспрессии.

   – Так вот, – закончила Аня, – пусть лучше этой любовницей буду я!

Глава 16

   Слова Ани об увеличении груди возродили в моей душе смутные воспоминания. Всю дорогу в электричке меня преследовало ощущение, что я упускаю что-то важное. Но туманная мысль все никак не хотела принимать ясные очертания, и я перестала ломать над ней голову.

   Не успела я войти в квартиру, как зазвонил телефон. Я схватила трубку – и услышала вой. Сначала я подумала, что это воет какой-то раненый зверь вроде собаки, но потом различила человеческие рыдания. На фоне этого безумного воя раздался знакомый голос:

   – Приготовила денежки, конфетка?

   Господи, да я же совсем забыла про похищенную девушку! Так увлеклась поисками Светланы Рзаевой, что самозванка просто вылетела у меня из головы. А бедняжка уже воет нечеловеческим голосом!

   – Деньги скоро будут, – мгновенно соврала я. – Мне должны перевести их на карточку, это займет три банковских дня.

   Мужчина присвистнул:

   – Да за три дня от твоей подружки мало что останется! Рука у нее уже сломана, так? Сейчас будем выжигать звезды на спине. Завтра отрежем уши...

   У меня потемнело в глазах.

   – Не надо, не делайте этого, я заплачу больше!

   – Сколько?

   – Сто двадцать, нет, сто пятьдесят тысяч долларов!