Тушканчик в бигудях - Донцова Дарья

– Очень приятно, меня зовут Иван Павлович Подушкин.

Юля отложила книгу.

– И что? Кастрюли купить хотите?

Я развел руками.

– Вон те не советую, – Юля приступила к выполнению профессиональных обязанностей, – дорогие, а бестолковые. Пойдемте, покажу хорошие.

– Извините, но я не собираюсь заниматься утварью, – остановил я ее порыв.

Юля заморгала.

– Меня прислал Паша, – быстро сказал я.

– Какой? – совершенно искренне удивилась продавщица.

– Неужели не помните?

– Не-ет, – протянула Юля, – а… а… а, наверное, тот, что в субботу набор брал! Пришла его сковородка, только сегодня днем получили! Уж извините, я знаю, что задержали заказ, только это не моя вина, на фирме…

– Юля, я приехал по поручению Павла Николаевича Бурцева. Вы ведь хорошо его знаете, – строго сказал я.

– Павла? – медленно повторила Юля. – Павла? Он же погиб!

– Нет, – отрезал я, – нет. И вы…

Но докончить фразу не успел. Юля странно всхлипнула, вытянула руки вперед, шагнула вбок, наткнулась на стеллаж, забитый пластмассовыми изделиями, и обвалилась на пол. На нее хлынул дождь разноцветных емкостей из пластика. Я кинулся к Юле, отшвырнул миски, коробочки, крышки и понял, что она не притворяется, а на самом деле потеряла сознание. Слегка испугавшись, я попытался привести продавщицу в чувство, похлопал ее по щекам, расстегнул пояс у брюк, подул на лицо. Наконец Юля открыла глаза.

– Где? – спросила она.

– Все нормально, – быстро ответил я, – вы на работе, просто упали.

Если честно, то я надеялся, что Юля забыла, по какой причине она лишилась чувств, но продавщица внезапно вскрикнула:

– Где? Он где?

– Кто?

– Павел. Неужели жив? Господи, не может быть!

Я помог Юле встать, усадил ее на стул, а сам устроился на табурете, стоявшем рядом. Нет, ни одной актрисе в мире не сыграть столь ярко и убедительно, а если все же Юля притворяется, то театр потерял гениальную лицедейку, которой Сара Бернар и в подметки не годится.

– Павел, – бормотала Юля, – просто невероятно. Неужели из-за той ссоры он так поступил! Нет! Невозможно! Я чуть не умерла тогда.

Тяжело вздохнув, я вытащил удостоверение.

– Юлечка, бога ради, простите дурака!

– Вы кто? – прошептала женщина, снова серея.

Испугавшись, что она опять обвалится без чувств, я быстро добавил:

– Выслушайте меня.

– Да, – кивнула Юля, – хорошо.

Узнав, что я подозревал ее в нечестности, Юля воскликнула:

– Вы даже не представляете, что я пережила, услыхав о катастрофе. Мы ведь очень плохо расстались. Меня потом долго мучило, что я крикнула ему вслед: «Ну и пошел вон, надеюсь, мы больше никогда не увидимся!» Так и вышло! Не встретились!

Я кивнул. Некоторые слова никогда не следует произносить вслух. Я в силу воспитания являюсь атеистом, как, наверное, подавляющее число людей, чье детство пришлось на годы советской власти. Сначала мы были октябрятами, потом пионерами, затем комсомольцами. Ни о каких религиозных праздниках не знали, поста не держали, Библии не читали. Кое-кто, правда, начинал задумываться о смысле жизни, доставал с огромным трудом работы, к примеру, Флоренского, но я жил с незамутненным разумом, искренне считая, что религия – это «опиум для народа». И лишь в зрелые годы узнал, что коммунисты охотно цитировали первую часть бессмертного высказывания классика, целиком оно звучит так: «Религия – это опиум для народа, она облегчает ему его страдания». Согласитесь, эта фраза имеет совсем иной смысл.

Так вот, будучи атеистом не по убеждениям, а из-за теологической безграмотности, я верю в то, что нами руководит некто более разумный, чем человек. Этому, скажем так, высшему существу свойственно не замечать глупые, мелкие просьбы людишек. Эдак и свихнуться можно, если ежедневно слышишь: хочу денег, любви, счастья, здоровья. Поэтому некто просто занимается своими делами, но иногда вдруг его ушей достигает чья-то мольба, произнесенная с особой страстностью. И моментально происходит выполнение желания. Одна беда, оно частенько оказывается сформулировано некорректно, и вершитель людских судеб преподносит вам большой и, как правило, неприятный сюрприз.

Вот Юля выкрикнула в запале: «Ну и пошел вон! Надеюсь, больше никогда не увидимся». И готово, получила, что пожелала. Павел погиб, она и впрямь более ни разу не встретилась с женихом. Поэтому следует очень осторожно жонглировать словами. «Чтоб ты сгорел», «провались сквозь землю», «иди к чертям», «глаза б мои тебя больше никогда не видели»… Я бы поостерегся произносить такое, вдруг сбудется, потом ведь, как Юля, глаза выплачете.

В тот день Юлечка крепко повздорила с Павлом. Началось все с пустяка: какой багаж брать на юг. Один огромный чемодан или два поменьше. Юля предлагала распихать шмотки в разные места, Паша хотел складировать в одно. Слово за слово, они полаялись, припомнили друг другу все мелкие и крупные обиды, ну и договорились до традиционной фразы:

– Развод! – заорал Павел.

– Ты на мне еще не женился, – скорчила гримасу Юля.

– Вот и не бывать свадьбе.

– Больно надо.

– Не поеду с тобой на юг, другую себе найду, на тебе свет клином не сошелся!

– Ну и пошел вон! – заорала Юля.

Павел схватил большой чемодан, сгреб туда вещи и унесся прочь, Юля разразилась рыданиями.

Знакомая многим ситуация, рано или поздно каждый из нас оказывается в подобной, большинство людей затем, подувшись друг на друга, мирятся и продолжают преспокойно жить дальше, но у Юли с Пашей получилось иначе, страшно и неотвратимо.

Павел таки решил отправиться в Крым один, наверное, он здорово обозлился на невесту. Парень сел в самолет и полетел навстречу собственной гибели. В тот момент, когда он падал вниз, в море, Юля ничего не почувствовала, никакого укола в душе, не услышала внутренний голос, сообщавший о несчастье, нет, она спокойно занималась своими делами. До тех пор, пока ей домой не позвонила подружка и не стала истерично кричать:

– Юля! Ты жива! Юля! Жива!

– С какой стати мне умирать? – удивилась Юлечка.

– Вы не полетели на юг?!!

– Ну так, дела задержали. – Девушка не захотела сообщать правду.

– Вот счастье-то!

– Да почему?

– Ты радио не слушала и телик не смотрела?

– Все некогда…

– Самолет упал в море! Я подумала, вдруг это тот, на котором вы летите.

Юля рухнула на стул.

– Не может быть, – прошептала она.

Но подружка, не поняв, что Юля сильно испугана, продолжала верещать:

– Ты жива! Вот счастье-то!

Кое-как придя в чувство, Юля обрела способность нормально мыслить и попыталась успокоить себя. Наверное, Павел никуда не полетел, отправился домой или к ближайшему другу Леше Коневу. И вообще, рейсов на юг много, с чего подруга взяла, что разбился самолет с Павлом!

Юля позвонила Алексею и спросила:

– Скажи, Пашка у тебя?

– Нет, – ответил приятель, – вчера приходил, поужинал и ушел.

– Куда? – воскликнула Юля.

Леша замялся.

– Говори! – закричала девушка.

– Ну, – продолжал мямлить Конев, – вы же с ним вроде поругались?

– Да.

– Вот Пашка и сказал, – выдавил наконец из себя Леша, – полечу с другой, надоела мне Юлька.

– Так он все же отправился на юг! – в полном ужасе закричала Юля.

Конев, ничего не знавший об авиакатастрофе, понял ее по-своему и забубнил:

– Ты не расстраивайся, у мужиков такое случается, погуляет и вернется! Еще крепче любить станет!

Но у Юли в тот момент в голове не было мыслей о ревности. Она швырнула трубку и понеслась в аэропорт. Я не буду тут рассказывать, сколько усилий предприняла девушка, чтобы точно узнать: Павел Николаевич Бурцев на самом деле летел на том злополучном лайнере, зарегистрировался одним из первых, сидел у окна. Лучше вам не знать, что испытала Юля, поняв: любимый более никогда не вернется, а ей еще предстояло позвонить родным Бурцева…

– Значит, он разбился, – медленно повторил я. – Ужасная смерть. Скажите, Юля, Павел не терял паспорт?

– На моей памяти нет, а что?

– Так просто… Вы долго жили с Павлом?

– По молодости казалось, что очень долго, двенадцать месяцев, – вздохнула Юля, – а теперь я понимаю: ерундовый срок.

– Понимаю, что задаю глупый вопрос, но все же: не знаете ли вы телефон или адрес Алексея Конева? Кстати, он с Павлом давно дружил?

– Со школы, – кивнула Юля, – на одной парте вместе сидели. А почему вы сказали, что ваш вопрос глупый?

– Ну столько лет прошло! Конечно, есть люди, которые всю жизнь на одном месте живут, но многие переезжают с квартиры на квартиру…

Юля кивнула:

– Случается такое, но где находится Леша, я отлично знаю, сейчас он небось спит, ему завтра рано вставать, его сделали завсекцией на работе. Лешка в этом же магазине работает, в отделе, который бытовой техникой торгует.

– Надо же, какое совпадение! – восхитился я.