Камин для Снегурочки - Донцова Дарья

И в таком духе примерно на четверть часа. Чем громче орала Инеска, тем больше собиралось народу вокруг «Мерседеса». Когда в конце концов у девицы иссякли силы, мастер спокойно ответил:

– Уважаемая мадам! Даже учитывая ваш звездный статус, я не способен мгновенно выполнить просьбу. Для нас желание клиента закон, поэтому, если оставите «мерина», мы попытаемся каким-то образом, правда, пока не знаю, каким именно, приварить к «Мерседесу» останки этой стиральной машины. Только зачем это вам? Убей бог, не пойму.

Инесса заморгала.

– Стиральной машины?

– Ну да, – кивнул автослесарь, – то, что вы приволокли, крайне допотопный агрегат для стирки белья, лично я такой в последний раз видел в детстве, году этак в шестьдесят пятом. Ну зачем вам гибрид «Мерседеса» с «прачкой», а?

Собравшиеся заржали.

– Это не ускоритель? Он не стоит сорок тысяч баксов? – громко завозмущалась Инесса, чем только усилила общее веселье.

Серьезным остался лишь мастер.

– Ну чего потешаетесь, – укоризненно покачал он головой, – видите же, перед вами звезда, супер-стар, откуда ей про механизмы знать?

Естественно, костюмерша Лизка тут же растрепала всему закулисью о произошедшем.

– Ой, не могу, – стонала она от смеха, – это ей тот парень с «шестерки» за хамство отомстил. Небось вез на свалку труп стиральной машины и подсунул его Инеске. Нет бы ей догадаться, что такой здоровой дуре неоткуда вывалиться!

После этого случая к Инессе навсегда прилипла кличка «Большая стирка»; впрочем, побаиваясь непарламентских действий со стороны певицы, в лицо ее никто так не называл.

Не успела Рита договорить, как дверь в гримерку распахнулась и на пороге возникла девушка, одетая в платьице из тюля. Под ним не было ни чехла, ни нижнего белья. Светло-каштановые волосы нежданной гостьи в беспорядке падали на плечи, на ногах сверкали ярко-розовые босоножки на умопомрачительной платформе.

Окинув нас взглядом, прелестница ткнула в мою сторону пальчиком, украшенным полутораметровым ногтем.

– Это ты стояла у люка, куда свалился Ричик? – взвизгнула она.

– Гав, гав, гав, – заорал абсолютно невредимый пудель, врываясь в комнатку.

– Да, – растерянно ответила я, – ей-богу, не стоит меня благодарить, я очень люблю животных и поэтому позвала людей спасти собачку.

– Неплохо бы и поздороваться, Инесса, – процедила Рита.

– С какой стати тебе спасибо говорить, – заверещала певица, полностью проигнорировав замечание Риты, – дрянь! Столкнула Ричика! Сволочь! Гадина! Нет бы самой упасть!

Выставив вперед острые когти, она ринулась на меня. Я, ожидавшая чего угодно, но не пощечин, быстро юркнула за диван. Рита ухватила Инессу за подол.

– С какой стати делаешь замечания моей прислуге?

– Отвянь, пакость.

– Ах ты, дура!

– Сволочь!

– Кошка визгливая!

– Тля помойная!

От слов дамы перешли к делу. Инесса схватила большую коробку с рассыпной пудрой и швырнула в Риту, та не осталась в долгу и кинула в обидчицу пузырьком с жидкими румянами. Красные капли усеяли платье, сшитое, похоже, из пришедшей в негодность занавески.

– Мерзавка! Эта шмотка десять тысяч баксов стоит! – понесся по комнате визг.

Я чуть не упала замертво. Сколько? Да она врет! Пока девицы, тяжело дыша, смотрели друг на друга, Ричи не стал медлить, он кинулся к Рите и, задрав ногу, пописал ей на туфли.

– Ах ты, гад! – обозлилась Рита и шлепнула собаку свернутой газетой.

– Мой мальчик! – взвилась Инесса.

И тут началось! В воздухе стали летать коробки с гримом, парики, туфли, расчески, сумки… Потом Рита схватила баллончик с лаком, а Инесса аэрозольную упаковку с дезодорантом. Пару секунд противостоящие стороны самозабвенно опрыскивали друг друга, потом вновь принялись швыряться предметами. Я сидела за диваном, прижимая к себе с одной стороны сумочку с мирно спящим Осей, а с другой перепуганного насмерть Ричи. Девицы теперь переключились на мебель, но в тот самый момент, когда Инесса, подняв над головой табуретку, ринулась на Риту, в гримерку ворвались музыканты и растащили отчаянно матерящихся солисток.

– Кто к нам с дерьмом придет, тот от дерьма и погибнет! – проорала вслед сопернице Рита.

Инесса попыталась ответить, но один из гитаристов, обхватив звезду поперек талии, поволок ее по коридору.

– Хорош бузить, – сказал Ванька, – нашли повод для базара.

– Она первая начала, – хором ответили мы с Ритой.

– Гав, – робко подтвердил оживший Ричи.

Костя схватил пуделя, выпихнул его в коридор и задумчиво протянул:

– Говорят, Алиска из «Куколок» купила себе крокодила и таскается с ним повсюду. Кстати, она завтра с нами в одном концерте выступает. Ты, Танька, поосторожней, если увидишь, что эта зверюга в люк сиганула, отползай молча в гримерку. Сделай одолжение, не занимайся больше спасательными операциями. Тоже мне, Герасим!

Я попыталась дрожащими руками отряхнуть запачканные во время баталии джинсы.

– Во-первых, все наоборот, это Ричи меня спас, кабы не он, валяться бы мне в яме. Во-вторых, Герасим никому не помогал, он утопил несчастную Муму, это дед Мазай оказался хорошим, зайцев в лодку посадил.

– Небось потом шапок из них понаделал, – зевнул Ванька, – не верю я в человеческую доброту. Собирай, Танька, барахло – и по домам. Сил больше никаких нет.

Очень хорошо понимая, что вероятность застать Ольгу Капову около полудня дома практически равна нулю, я, наплевав на все правила приличия, заявилась к ней в полвосьмого утра. Прислонившись к двери в нужную квартиру, я слышала, как дребезжит звонок, но хозяйка не спешила в прихожую, похоже, ее просто не было на месте. Я приуныла, Ольга могла оказаться где угодно: уехать на дачу или в отпуск. Следует уходить, нечего тут топтаться. Но не успела я сделать шаг в сторону лестницы, как дверь распахнулась и стройная черноволосая девушка сердито рявк-нула:

– Ну, какого черта ломитесь! На часы смотрели? Ночь почти!

– Извините, бога ради, – взмолилась я, – разбудила вас.

– Зафигом мне ваши извинения, – злилась девица, – только прилетела из командировки, в пять утра спать легла! Вы кто такая и зачем приперлись?

– Ищу Ольгу Капову.

– Это я.

От неожиданности я сначала закашлялась, а потом выпалила:

– Не может быть.

– Умереть – не встать, – изящными руками девушка шлепнула себя по стройным бедрам, – приперлись по моему адресу, а теперь идиотничаете. Я Ольга Капова.

И тут до меня дошло. Бывают семьи, где мать и дочь носят одно имя.

– Собственно говоря, ищу вашу маму, Ольгу Капову!

Девушка вдруг широко улыбнулась. Блеснули белые, ровные зубы. До сих пор я считала, что идеальные челюсти, которые демонстрируются во время рекламных роликов, на самом деле компьютерная уловка, ну не может нормальный человек обладать подобной красотой. И вот – пожалуйста, вижу воочию такой рот.

– Для начала могу сообщить, – прищурилась хозяйка, – что мою маму зовут Верой. Вам придется смириться с мыслью, что вы видите перед собой госпожу Ольгу Капову.

– Извините, вы дружили с Настей Звягинцевой? – осторожно поинтересовалась я.

Ольга прислонилась к косяку.

– Имелась у меня такая знакомая, но наши пути-дороги разошлись.

– Не может быть, – снова изумилась я.

– Послушайте, – обозлилась Капова, – извольте немедленно объяснить суть дела.

– Настя Звягинцева уже немолода, – забубнила я, – Ариадна Николаевна говорила, что вы старше ее дочери, но по виду вам двадцати пяти не дашь!

Ольга рассмеялась, звонко, весело.

– Можете считать, что заслужили прощение, отвесив комплимент. Молодость – моя профессия.

– В каком смысле? – окончательно растерялась я.

– Ну-ка вползайте, – велела Ольга, – только уж не обессудьте, я пару часов назад из командировки вернулась, никаких гостей не ждала, немного не в форме.

Отчаянно зевая, Капова провела меня в большую комнату, усадила на диван и спросила:

– Ариадна жива?

– Более чем, выглядит совсем здоровой.

– Сухое дерево долго стоит, – резюмировала Ольга, – насколько я понимаю, вы разыскиваете Настю и думаете, что я сумею подсказать, где она?

– Угадали. – И сколько?

– Что?

– Сколько она у вас украла?

– Ни копейки.

– Ясненько. Мужа увела? Богатого? Не переживайте, парни долго со Звягинцевой не живут, вернется ваше сокровище назад, правда, слегка общипанное.

– Речь не о муже.

– О ком тогда?

Я вздохнула и изложила историю Тани Рыковой. Ольга вынула сигареты и улыбнулась.

– Может, кто-то и не поверил бы вам, но я слишком хорошо знаю Настю. Мы дружили, она часто ходила сюда. У Насти была мечта, ей хотелось стать эстрадной певицей, но Ариадна категорически запретила дочери думать о сцене. Очень глупое поведение, тем более что таланты у Насти имелись, и весьма разнообразные.