Компромат на кардинала - Арсеньева Елена

И меняла, и «мент-охранник» были, конечно, подельники. Они работали в паре, может быть, днями и неделями выжидая, когда появится такой доверчивый лох с бараньими глазками и в клювике принесет им сто баксов. И вот он появился – молодой-красивый. Отдал деньги – и чуть ли еще спасибо не сказал, что его «отпустили». Опустили его, а не отпустили…

А Майе-то он что скажет?!

Он побежал куда-то, трясясь от стыда, будто от озноба. Ни времени не помнил, ни куда бежит, не соображал. Опомнился, когда вдруг впереди вспыхнул красный глаз светофора. Огляделся.

Ни фига себе! Забежал на самую площадь Горького, даже не заметив, как и когда. Вон возвышается НДБ-банк, который находится под личным покровительством бывшего премьера, вора и разбойника Чужанина. Там есть обменный пункт. Рядом бывший Совнархоз, в котором теперь не меньше сотни разных-всяких контор. А в подвале – обменный пункт. Через узенькую улицу Костина – спортивный магазин «Nike», в котором тоже расположился пункт обмена валюты. А в двадцати шагах вверх по улице Новой их аж два! И где-то там же Автобанк и Саров-банк, в которых тоже имеется в наличии – что? Угадайте с трех раз! И везде все законно, с оформлением бумажек соответствующих, с выдачей денег, а не…

«Но у меня же не было паспорта! – чуть не выкрикнул Сергей вслух. – А Майя хотела заплатить за аренду сегодня же!»

Вечером вы должны были встретиться на занятиях студии в шесть. Сейчас – еще нет часу дня. Ого, сколько у тебя было времени сбегать домой, взять паспорт и толком поменять деньги. И даже если бы ты сделал это завтра, Майя же не убила бы тебя. А вот что она сделает теперь, еще неведомо.

«Если бы они мне сейчас попались, я бы их убил! – страстно подумал Сергей. – Если бы они мне только попались!..»

А вдруг они вернулись к сберкассе на Ошару? Убедились, что обобранный лох поплелся вон, как побитый пес, – и вернулись? Обменный-то пункт по-прежнему закрыт, у них есть шанс заловить в свои кавказские коварные сети еще не одного такого же простачка или простушку! Конечно, они теперь будут осторожнее, будут посматривать по сторонам, вдруг лох вернется…

Он вернется! Вернется!

Сергей выскочил чуть ли не на середину дороги, истерически замахал «тридцатой» маршрутке. Сейчас домой. Надо переодеться и вернуться к сберкассе в другом виде. И очки надеть, что ли, потому что ничто не меняет так лицо, как очки, а у него есть такие, с тонированными стеклами. Подойти с невинным видом к тому гаду в серой куртке, попросить поменять деньги, послушно потащиться вслед за ним в телеграф, а когда усядутся на лавку и тот попросит доллары, сунуть ему эту издевательскую бумажонку и сказать: «Меняю на сотню!» И… И что потом? Потом придет тот смуглый, и они вместе начистят рыло безоружному идиоту? В результате у них останутся и сотня Сережина, и этот поганый доллар.

Надо вот что сделать: надо найти старый газовик – незаряженный, который когда-то доставал отец для чего-то, может, просто для понта, когда это было модно, когда всякий, кто начинал заниматься мало-мальским бизнесом, считал престижным и крутым носить хоть хиленькое, но оружие. С другой стороны, и время тогда было диковатое… Газовик мало что не заряжен – он еще и сломан, вроде бы с предохранителя не снимается, да и фиг с ним. Когда они с менялой пойдут на телеграф, остановить его в узком пространстве между двух дверей, прижать к пузу ствол газовика и сказать: «Гони мои сто баксов, сука!» Факт, что он испугается, такое чмо не может не испугаться! Это же тряпка, тряпка, за какие-то несчастные сто зеленых он позволял своему подельнику называть себя самыми позорными словами, а ведь нормальный человек за одного только «козла» сразу бросается мстить! Пусть это ради спектакля, но ведь на глазах постороннего человека! Таков он и есть, натуральный козел. А значит, дрогнет, испугается пистолетного ствола (ведь никто в этот момент не объявит по громкой связи, что газовик не заряжен и предохранитель у него сбит), отдаст деньги как миленький. И Сергей успеет уйти прежде, чем в коридорчик ворвется смуглый, изображающий из себя блюстителя порядка.

А если не успеет? А если у менялы денег при себе не окажется, потому что он всю добычу сдает смуглому, – ясно же, кто в этой паре лидер! Тогда что делать?

Сергей не знал что, но гнал от себя все сомнения и колебания, собирался со страшной скоростью, радуясь, что дома никого нет, что никому не надо объяснять, почему он из дубленки вдруг перелез в холодную кожаную курточку, почему ушел в такой ветрюган без шапки и даже без кепки, почему вид у него такой перебулгаченный…

Не то слово!

Конечно, только идиот потащился бы вторично пытать судьбу. Видимо, у менялы со смуглым было такое правило – больше одного хапка на одном и том же месте не делать. Где повезло один раз, на второй может выпасть грандиозный облом! И Сергей напрасно метался около крылечка сберкассы, стискивая в кармане рубчатую рукоять газовика, который был немилосердно тяжел и оттянул ему весь карман.

После обеденного перерыва открылся обменный пункт. Ловить криминальным менялам здесь больше было нечего! Да и Сергею тоже.

Это следовало понять сразу: задуманный им «боевик» по экспроприации экспроприаторов был сущей глупостью и диким детством, однако Сергей снова и снова описывал круги вокруг дома, выглядывал то из-за одного угла, то из-за другого, глупо и отчаянно надеясь на что-то…

Он промерз до зубовной дрожи; от усталости и голода – весь день не ел – уже начала кружиться голова.

Стемнело. Сергей удивился, что уже так поздно. Посмотрел на часы и тихо застонал сквозь зубы. Было… нет, отнюдь не десять часов утра! Было без двадцати шесть вечера.

Сегодня вторник. Через двадцать минут начинаются занятия в детской группе. А в семь – во взрослой. Он должен провести оба эти занятия. Значит, надо бежать бегом, еще можно успеть.

А через двадцать минут придет Майя, чтобы взять у него деньги.

Нет! Что ей сказать? Как вот такое рассказать про себя? Майя сразу заведет: «Вечно считаешь, что ты самый умный, даже со мной на занятиях вечно споришь, вечно ты все знаешь лучше меня, да я успела забыть столько, сколько ты знаешь! И вот, довыпендривался, пожалуйста! На самом деле ты – просто глупый мальчишка, которого надо пороть!»

Еще и не такое небось ляпнет… да ладно, это полбеды. А если Майя просто не поверит, что так случилось на самом деле? Решит, выдумал все, а баксы – прикарманил?

Да ну, она не подумает такого, она же знает Сергея уже десять лет, она его лучше всех на свете знает, наверное, даже лучше мамы!

А вдруг подумает?

Он зажмурился, прижал кулаки к глазам, так, что заломило голову. Ужасно захотелось поскорее оказаться дома, подойти тихонько к маме, приласкаться, а она бы напела в ушко, мол, ты у меня самый лучший, самый красивый, самый ненаглядный мой ребеночек, и Сережа бы слушал и верил, что это – правда, он один такой на свете, один-разъединственный, все его любят, все от него без ума, а значит, что бы он ни сделал, это будет самый лучший в мире поступок…

Вот-вот. Смуглый и меняла небось так же сегодня думают: какой хороший мальчик им попался, ну просто чудо, какой классный поступок он совершил, самый лучший в мире!

Сергей опустил руки. Уставился на желтое пятно фонарного света, которое освещало молоденькую липку, машущую тонкими голыми ветвями, будто растопыренными пальцами.

Не появится он сегодня в Доме культуры. Сейчас быстро домой, взять концертную одежду. Сегодня выступление в «Рэмбо» – надо поговорить с Петром, у него всегда есть какие-то заначки. Может, даст в долг, пусть и под проценты. Или посоветует, у кого можно перехватить деньжат. Для приятелей Петра, которые захаживают в «Рэмбо» чуть не каждый вечер, сто баксов – это такая мелочь, они за вечер в казино больше просаживают. А Сергей им скоро отдаст! Ну, может, не так скоро, но отдаст. Каким угодно способом. Главное – получить эти деньги не позднее сегодняшнего вечера. Ну, завтрашнего, в крайнем случае. Чтобы Майя ничего не успела подумать …

О господи, а как же быть с занятиями, с этими двумя школами, детской и взрослой?!

Да никак. Майя сейчас заявится в Дом культуры, будет ждать Сергея, обнаружит, что все уже собрались, а его все нет, – и сама проведет уроки. И у детей, и у взрослых. Конечно, разозлится…

Да ладно, она не умеет злиться долго. Ну, накажет Сергея как-то, ну, зарплаты лишит на месяц, ну, отстранит от занятий. Это тяжело, конечно, но самое ужасное было бы – увидеть однажды сомнение и подозрение в этих глазах, в которых раньше он видел только безоглядную доверчивость и любовь. Вот этого уж точно будет – не пережить!

И, последний раз окинув мстительным взором окрестности сберкассы, Сергей побежал на площадь Свободы, на троллейбус или маршрутку, чтобы ехать домой. И ни разу за весь этот безумный день ему не пришло в голову самое элементарное: взять да и обратиться в милицию.