Батумский связной - Александрова Наталья

– Вы же пошли со мной в трактир, значит, посчитали порядочным человеком? – продолжал Борис.

– А зачем вы… интересуетесь, – обиженно бурчал старик.

– Дело у меня есть, это верно, – согласился Борис. – Никого я не выслеживаю и доносить ни на кого не прошу. Только скажите мне, видели вы в тот раз описываемого мной человека?

– Видел, он был в числе палубных пассажиров. – Старый капитан отвернулся.

– Ну вот, я вам скажу, что через сутки его убили. Вы можете это проверить: на следующий день в «Симферопольском курьере» было сообщение, что в гостинице обнаружили его труп. Так вот, если я отыщу его след, если узнаю, с кем виделся и говорил накануне, то, возможно, найду и его убийц. Вы ведь согласны, что убийцу нужно найти и наказать?

– Согласен, – вздохнул старик. – Но я мало чем могу вам помочь. Видел я того человека мельком и, куда он пошел, сойдя с парохода, не заметил, потому что в тот день в порту разгорелся грандиозный скандал. Есть тут у нас одна барынька… Анна Евграфовна, – капитан помолчал неодобрительно, – уж очень суровая… Все не по ней, что ни сделать. Но – княгиня, так что все ее боятся. Прибыла она тогда из Батума, родня у нее там, так она раза два в год норовит съездить, погостить. Те-то, конечно, не очень зовут – не такое сейчас время, чтобы гостевать, но Анна Евграфовна уж раз решила, то непременно поедет. И вот как раз она тем рейсом обратно прибыла. А надо сказать, что вещей у нее всегда тьма-тьмущая, да собачка, да две приживалки… в общем, компания приличная. И тут вдруг, – Орест Николаевич рассмеялся, – попался собачке этой котище портовый. Не то он мимо пробегал, а она давай из корзинки тявкать, не то другое что, но только такой скандал случился! Анна Евграфовна дама с характером, а тут такой повод. До начальника порта дошло бы, но приживалке одной плохо стало, побоялись, что помрет тут на месте от страха. Они все и уехали, коляска Анну Евграфовну ожидала. В суматохе все пассажиры разбежались. И знаете, что я заметил? – Старик хитро прищурился. – Определенно в этом деле не обошлось без вашего знакомца Васьки. Ну, того, который в карман-то к вам залезал. Все время он там поблизости вертелся, и уж очень глазенки у него блестели…

Посидели еще немного, разговор перекинулся на всякую всячину. Капитан, выпив, как все старики, погрузился в воспоминания. Борис, улыбаясь и машинально поддакивая, раздумывал над его словами. Ничего больше старик не вспомнит про Махарадзе. Он подтвердил только то, что второго августа Махарадзе сошел на берег в числе других пассажиров.

Борис подумал еще немножко и, распрощавшись с капитаном, отправился на рынок искать Ваську-воришку. Нельзя сказать, что он сильно рассчитывал на то, что мальчишка вспомнит пассажира в черно-белой черкеске, просто он совершенно не представлял себе, что делать дальше, потому что след Георгия Махарадзе затерялся.

Борис неторопливо прохаживался между рыночными торговками, прицениваясь где к необъятному кавуну, где – к истерично визжащему молочному поросенку, заранее чувствующему скорую свою кончину и посмертное торжество посредине стола, в звездочках укропа и с яблоком в невинном рыльце.

– А вот, барин, не надо ли творожку свежего, сметанки?

– Панычу цыбули не треба? Може, бульбочки? А канталупа гарнэнька?

– А вот, гаспадын хороший, не желаем чурчхели? Бахлава-бузинаки! Вай, хорош!

Борис где отшучивался, где отмахивался, где пробовал кусочек приторной восточной сладости или кисточку душистой резкой черемши, прислушивался к разноязычному базарному гвалту и внимательно посматривал по сторонам – пониже основной человеческой массы, отыскивая своего малолетнего вороватого знакомца Ваську. У старой грузинки, до самых глаз закутанной в черное, несмотря на жару, он купил кулек козинаков и четыре сладкие сосульки ореховых чурчхел, после чего продолжил свой неспешный рейд, помаленьку отщипывая жесткие приторные кусочки.

Примерно через час он различил в общем рыночном шуме резкую скандальную ноту.

– Лови! Держи! Уйдет, дьяволенок! Холера его разбери! – кричал визгливый бабий голос неподалеку.

Борис насторожился, двинулся в направлении криков и вскоре заметил вынырнувшую из-под прилавка чумазую рожицу. Точно рассчитав траекторию мальчишки, он скользнул наперерез, как шар скользит навстречу другому шару по зеленому бильярдному сукну. Траектории их пересеклись, и Борис как клещами ухватил свободной рукой оттопыренное красное ухо.

– Ой, дяденька, пусти! – завопил мальчишка, однако не очень громко – с оглядкой на недавно обокраденную торговку – и тут же попытался вывернуться или укусить скверного дядьку за руку.

– Тише, махновец будущий! – прикрикнул Борис. – А ну тише, не то тетку позову.

– Какую еще тетку? – возмущенно пробасил «махновец», впрочем, несколько притихший.

– Сам знаешь какую! У которой ты что стянул-то?

– А ты видел? – завелся мальчишка.

– Ладно, давай мирно побеседуем. Козинаков хочешь? – Борис протянул постреленку кулек, не отпуская ухо.

Тот глянул подозрительно, но взял. Козинаки пошли в ход, и чурчхела тоже не была оставлена без внимания после того, как парнишка убедился, что Борис не будет звать обокраденную тетку.

– Ты ухо-то отпусти, – пробасил мальчишка набитым ртом, скосив на Бориса чрезвычайно предприимчивые глаза.

– Ага. Я ухо отпущу, а тебя тут же поминай как звали. Ты мне лучше вот что скажи: рубль хочешь?

– Лучше три, – немедленно ответил «махновец», доедая последнюю чурчхелу.

– Я слышу речь не мальчика, но мужа, – констатировал Борис, – ладно, я не жадный, три так три. Пойдем-ка, Васька, в трактир, я тебя еще и накормлю.

– Ты откуда знаешь, что меня Васькой звать? – подозрительно спросил мальчишка.

С одной стороны, ему хотелось есть, с другой – бездомная, сиротская жизнь научила его ждать от незнакомых, да и от знакомых людей только плохого.

– Мне тебя Орест Николаевич рекомендовал, – усмехнулся Борис. – Капитана старого знаешь?

– Ну, знаю, – насупился «махновец». – Он вообще-то дед хороший.

Тут он скосил на Бориса по-прежнему недоверчивый взгляд и, получив долгожданную свободу, потер еще более покрасневшее ухо, но убегать не стал.

Борис препроводил своего нового знакомого в тот же трактир, где недавно беседовал с отставным капитаном. Половой, увидев оборванного посетителя, хотел было вымести его метлой, но Борис пресек этот естественный порыв покровительственным жестом и краткой рекомендацией:

– Мальчик – со мной. Извольте накормить.

Половой пожал плечами, пробормотал под нос, что некоторые господа совершенно понятиев не имеют и тащат с улицы в приличное заведение всякую дрянь, однако на открытое неповиновение не решился и приступил к выполнению своих прямых обязанностей.

Надо сказать, что обещание Бориса накормить «махновца» оказалось трудновыполнимым. Половой сбился с ног, поднося одну тарелку за другой, а неуемный мальчуган требовал еще и еще. Наконец Борис решил прекратить эксперимент, опасаясь за здоровье ребенка. Ребенок был явно разочарован.

– Расскажи-ка ты мне, братец… – начал Борис, но был тут же прерван:

– Три рубля.

– Ну, брат, я ведь обещал тебе, значит, будут тебе эти три рубля, только после того, как поговорим, а то ведь я тебя знаю: получишь деньги и тут же удерешь.

– Это уж как водится. – Мальчишка довольно зыркнул глазами.

– Ну, так поэтому ты сначала расскажешь, что мне надо, а уж потом – деньги.

Признав такой подход логичным, мальчишка приготовился к допросу.

– Ты «Пестеля» всегда встречаешь?

– А то! Там вечно суета такая. Самое милое дело лопатник слямзить!

– Так. А вот четыре недели назад – помнишь, как его встречал?

– Ой, дяденька, почем я знаю – три недели, четыре недели… мне на эти твои недели…

– Ладно-ладно, – прервал Ордынцев, поняв неверную постановку вопроса. – А вот ты вспомни, как скандал такой на пристани случился… барыня старая, толстая кричала?

– Ха! – довольно расплылся мальчишка. – Еще бы мне не помнить! Это же я ей сам такую шкоду сделал! И тоже мне дядька вроде тебя хотел рубль дать, а я с него три слупил. Ха!

– Ну-ка, ну-ка… – Заинтересованный Борис наклонился к парнишке поближе. – Рассказывай подробно все про шкоду и за что тебе дядька рубль обещал.

– А дал три, – гордо поправил малолетний разбойник.

– Рассказывай, еще три рубля получишь.

– Ну вот, значит, подошел этот дядька…

– Какой из себя дядька-то был?

– Обычный, в черкеске…

– Что-что? – крикнул Борис. – В черкеске черно-белой с газырями, но сам на грузина не похож? Ты подробнее мне его опиши.

– Точно, он. И еще усики у него были небольшие. Подошел и так же, как ты, схватил за ухо и давай крутить.

– Так-таки ни с того ни с сего подошел и давай за ухо? Нет, братец, ты уж рассказывай все как было.

– Ну, хотел я у него карман почистить, экс… экспра…