Печальный кипарис - Кристи Агата

На прошлой неделе я смотрела „Добрую землю“[16]. Это прекрасно! Женщины в Китае, кажется, способны вынести любые муки!

Всегда ваша

Открытка от сестры Хопкинс сестре О’Брайен:

«Прямо чудеса – я ведь тоже вам про того человека написала! Ужасная стоит погода, не правда ли?»

Открытка от сестры О’Брайен сестре Хопкинс:

«Получила ваше письмо сегодня утром. Вот так совпадение!»

Письмо от Родерика Уэлмана Элинор Карлайл от пятнадцатого июля:

«Дорогая Элинор!

Только что получил твое письмо. Я действительно не сожалею по поводу продажи Хантербери. Приятно, что ты советуешься со мной. Полагаю, что это самое мудрое решение, раз уж ты не захотела там жить. Впрочем, с его продажей могут возникнуть известные трудности. По нынешним меркам оно великовато, хотя, конечно, вполне соответствует современным стандартам: удобные помещения для слуг, газ, электричество, ну и все прочее. Как бы то ни было, надеюсь, что тебе повезет!

Жара здесь ужасающая. Почти не вылезаю из моря. Есть довольно забавные экземпляры, но я почти ни с кем не общаюсь. Ты как-то мне сказала, что я нелегко схожусь с людьми. Боюсь, ты права. Большинство представителей рода человеческого кажутся мне омерзительными. Вероятно, они отвечают мне взаимностью. Я давно считал тебя одной из наиболее достойных в этом мире. Через неделю-другую собираюсь побродить по побережью Далмации. Мой адрес: Томас Кук (указать, что для меня), Дубровник, там я буду начиная с двадцать второго числа. Если потребуется моя помощь, дай знать.

С восхищением и благодарностью

Письмо от мистера Седдона (Седдон, Блэтеруик и Седдон) мисс Элинор Карлайл от двадцатого июля:

«Блумсбери-сквер, 104

Дорогая мисс Карлайл!

Я убежден, что вам следует согласиться на предлагаемые майором Сомервелом 12 500 (двенадцать тысяч пятьсот) фунтов за Хантербери. Крупную недвижимость в настоящее время продать чрезвычайно трудно, и эта цена вполне приличная. Но он ставит условие, чтобы его права на владение были оформлены безотлагательно. Поскольку мне известно, что майор Сомервел интересовался также и другими усадьбами в округе, я советую немедленно принять его предложение.

К тому же майор Сомервел согласен в течение трех месяцев пользоваться той мебелью, которая имеется в поместье, – пока не будут завершены все юридические формальности с продажей.

Что же касается привратника Джерарда и его пенсионного содержания, то я слышал от доктора Лорда, что он серьезно болен и жить ему осталось недолго.

Завещание еще не утверждено, но я в соответствии с вашим распоряжением передал Мэри Джерард сто фунтов.

Искренне ваш

Письмо от доктора Лорда мисс Элинор Карлайл от двадцать четвертого июля:

«Дорогая мисс Карлайл!

Старый Джерард сегодня скончался. Не могу ли я быть чем-нибудь вам полезным? Слышал, что вы продали дом нашему новому члену парламента майору Сомервелу.

Искренне ваш

Письмо от Элинор Карлайл Мэри Джерард от двадцать пятого июля:

«Дорогая Мэри!

Очень опечалена вестью о смерти твоего отца.

Я продаю Хантербери майору Сомервелу. Он хочет перебраться туда как можно скорее, поэтому я собираюсь приехать, чтобы разобраться в бумагах тети и привести все в порядок. Не могла бы ты побыстрее забрать вещи отца из сторожки? Надеюсь, у тебя все хорошо и учеба на курсах не слишком утомительна.

Искренне твоя

Письмо от Мэри Джерард сестре Хопкинс от двадцать пятого июля:

«Дорогая сестра Хопкинс!

Очень признательна, что Вы написали мне об отце. Рада, что он не страдал. Мисс Элинор пишет мне, что дом продан, и просит как можно скорее освободить сторожку. Не могли бы Вы приютить меня? Я приеду завтра на похороны. Если Вы согласны, можете не отвечать.

Преданная Вам

Утром в четверг, двадцать седьмого июля, Элинор Карлайл вышла из дверей гостиницы «Королевский герб» и в раздумье остановилась на пороге, поглядывая то влево, то вправо.

Внезапно она с радостным возгласом бросилась на другую сторону главной улицы Мейденсфорда.

Эта величественная фигура, с достоинством проплывающая по городу подобно древнему галеону[17] под надутыми парусами… Нет, ошибиться было невозможно!

– Миссис Бишоп!

– Кого я вижу! Мисс Элинор! Вот так сюрприз! Вы, оказывается, в наших краях! Знай я, что вы приедете в Хантербери, я бы немедленно туда примчалась! Кто же вам прислуживает? Привезли кого-нибудь с собой из Лондона?

Элинор покачала головой.

– Я остановилась не в усадьбе, а в «Королевском гербе».

Миссис Бишоп бросила взгляд на другую сторону улицы и скептически хмыкнула.

– Говорят, там жить можно, – проговорила она. – Чисто. И кухня вроде бы неплохая, но это совсем не то, к чему вы привыкли, мисс Элинор.

Элинор улыбнулась:

– Там достаточно удобно. Ведь я всего на пару дней. Мне нужно разобрать вещи в доме. Личные вещи тети. И еще я хочу забрать с собою в Лондон кое-что из мебели.

– Значит, вы действительно продали дом?

– Да. Майору Сомервелу. Нашему новому члену парламента. Сэр Джордж Керр, как вам известно, умер, и состоялись дополнительные выборы.

– Избрали единогласно, – с важностью заметила миссис Бишоп. – Мы никого, кроме консерваторов, от Мейденсфорда не выбирали.

– Я рада, что дом попал в руки человека, который собирается там жить. Было бы жаль, если бы его перестроили или превратили в отель.

Миссис Бишоп закрыла глаза и содрогнулась от ужаса: для ее аристократической натуры сама мысль о подобном варварстве была непереносима.

– Да, это было бы чудовищно. Откровенно говоря, очень печально и то, что дом переходит в чужие руки.

– Но вы сами понимаете, – сказала Элинор, – что он слишком велик для меня одной.

Миссис Бишоп снова хмыкнула, и Элинор поспешила продолжить:

– Все собиралась вас спросить: не хотите ли взять себе на память что-нибудь из мебели? Я была бы рада сделать вам приятное.

Миссис Бишоп просияла и милостиво произнесла:

– Вы так добры, мисс Элинор, так великодушны. И если не сочтете некоторой смелостью с моей стороны…

Она замолчала, и Элинор подбодрила ее:

– Да, да, я вас слушаю.

– Я всегда любовалась секретером в гостиной… Прелестная вещь.

Элинор помнила его: довольно безвкусный, сплошь в ярких инкрустациях.

– Конечно, берите. Что-нибудь еще, миссис Бишоп?

– Что вы, мисс Элинор! Вы и так чрезвычайно щедры!

– Там еще есть несколько стульев в том же стиле, что и секретер, – заметила Элинор. – Не хотите ли взять и их?

Миссис Бишоп рассыпалась в благодарностях, соизволив принять и стулья.

– Я сейчас гощу у своей сестры. Может, вам требуется помощь, мисс Элинор? Если хотите, я могла бы пойти с вами.

Элинор решительно воспротивилась.

– Уверяю вас, мне бы это не составило труда, – не отставала миссис Бишоп. – Я с удовольствием бы помогла. Ведь вам будет так грустно перебирать вещи дорогой миссис Уэлман.

– Благодарю вас, миссис Бишоп, но я предпочла бы заняться этим одна. Такого рода дела лучше делать… одной.

– Как вам будет угодно, – холодно сказала бывшая экономка. Потом продолжила: – Дочь Джерарда сейчас здесь. Похороны были вчера. Она живет у сестры Хопкинс. Я слышала, сегодня утром они собирались пойти в сторожку.

– Да, я просила Мэри приехать, – кивнула Элинор. – Майор Сомервел хотел бы как можно скорее перебраться сюда.

– Понятно.

– Ну, мне пора, – сказала Элинор. – Рада была повидать вас, миссис Бишоп. Значит, секретер и стулья.

Она пожала ей руку и пошла в сторону булочной. Купив хлеба, она заглянула в молочную лавку, где купила полфунта масла и немного молока. Затем зашла к бакалейщику.

– Я хотела бы паштета для сандвичей.

– К вашим услугам, мисс Карлайл. – Локтем оттолкнув приказчика, к ней поспешил сам хозяин, мистер Эббот. – Какой вам угодно? Паштет из лосося с креветками? Или из индейки с языком? Из лосося с сардинами? Или из окорока с языком?

Одну за другой он выставлял на прилавки банки с паштетом.

– Хотя названия у них разные, на вкус, по-моему, они все одинаковы, – с легкой улыбкой заметила Элинор.

Мистер Эббот спорить не стал:

– Возможно, вы и правы. Отчасти. Но главное, что они очень вкусные, да-да, отменные.

– Некоторые побаиваются рыбных паштетов, – сказала Элинор. – Ведь бывали случаи отравления, да? Видимо, иногда готовят из несвежей рыбы.

Мистер Эббот изобразил на лице ужас: