Когда людоед очнется - Сильвен Доминик

Мадемуазель Амели убрала в карман своего серого костюма чек Ингрид. И, снова став очаровательной секретаршей и нянькой Жерве и Гаспара Жармонов, сообщила гостьям адрес Матье Шевийи и с достоинством проводила их до дверей.

*

Вечером Лола мечтала об одном: поскорее вернуться к приключениям Луи-Гийома. Удобно устроившись в любимом кресле, она, не скупясь, налила своего самого почтенного портвейна и вновь погрузилась в «Господина пряностей».

13

Ману собрал своих подчиненных под сенью Миттерана, Жискара, Помпиду и такого уродского пугала, что просто руки чесались натянуть на него мешок. Хотя то тут, то там раздавались сдержанные смешки и шепотки, ребята вроде слушали, о чем он толкует, и все пообещали держать этот военный совет в тайне от начальства. Едва прознав об исчезновении Брэда-Бернара, Блез Макер, никого не спросив, позвонил легавым — поступок, достойный самодура и подхалима и не делавший ему чести. Сообща порешили, что в парижских парках орудует серийный убийца, не имеющий ничего общего со стариной Брэдом-Бернаром, и пора им самим загнать зверя, пока полиция идет по ложному следу.

— Заметили, что он нападает, когда парки закрыты? В парке Андре Ситроена убийство произошло посреди ночи. А в Монсури — перед самым рассветом.

Все дружно закивали кепками.

— Вот что я предлагаю: мы поджарим ему задницу.

Послышались перешептывания, а Жан-Кристоф загоготал во весь голос.

— К чему ты клонишь? — насупился Малыш Луи.

— Слыхал об электрических оградах на пастбищах для скота?

— Само собой. Скотов я повидал достаточно.

— Натянем электрические провода у входа в парки и в незащищенных местах, вроде дырявых решеток и низких стен. И будем следить. Как завидим, что кто-то примеривается напасть на женщину, поджарим ему яйца и схватим за шиворот. Потолкуем с ним и, если это тот, кто нам нужен, задаром сдадим в участок. Ясное дело, вы мне скажете, что сотрудничать с полицией негоже.

Послышались невнятные протесты — мол, взбредет же такое в голову!

— Да я и сам знаю, и не будь Брэд-Бернар по уши в дерьме, я бы с вами согласился. И тоже бы заблеял: Ману, ты продажная шкура. Но приходится принимать неприглядную реальность такой, какая она есть. Пора сплотиться и идти в атаку. Так что будем пытать, допрашивать…

— И сдавать легавым, — закончил Жермен Пишон, великий мастер английского паркового рококо.

— Вот-вот. Проще некуда.

— Так ведь по ночам в парках ни души, — заметил Константен-Нормандец. — Ни убийц, ни жертв. Монсури и Ситроен — исключение. И случайность. Если извращенец станет подстерегать женщин в таких местах, к тому же в неурочное время, значит, у него терпение секвойи, у которой тысяча лет в запасе.

Ману понимал, что Константена ему так просто не убедить. Он специалист по корням и привык докапываться до самой сути.

— Этот сукин сын терпелив, — ответил Ману, — но ему не пришлось ждать тысячу лет, чтобы найти две жертвы. А у Брэда-Бернара в запасе только одна его ни в чем не повинная жизнь, и не годится тратить ее на легавых.

Поразмыслив, Константен пожал плечами.

— Ладно, но когда же нам спать? — вмешался Малыш Луи.

— Прячешься за чучело и спишь себе стоя, а начальник ничего не видит, — встрял Жермен Пишон.

— Без паники, — продолжал Ману. — Мы успеем и дело сделать, и выспаться всласть. Все зависит от организации труда. Надо правильно разделить время. Время вкалывать, время отдыхать…