Королева Юга - Перес-Реверте Артуро

* * *

Итальянцы, сказал Языков. Тереса на следующий день обсудила это с Пати О’Фаррелл. Он говорит, что итальянцы просят устроить встречу. Им нужен надежный транспорт для их кокаина, и он считает, что мы с нашей инфраструктурой можем помочь им. Они очень довольны гашишем и хотят поднять ставки. Старые галисийские amos do fume дерут с них три шкуры, у них есть другие связи, а кроме того, полиция буквально сопит им в затылок. Так что итальянцы прощупали Олега, интересуясь, готовы ли мы заняться ими. Организовать для них серьезный южный маршрут, чтобы охватить все Средиземное море.

– И в чем же проблема?

– В том, что пути назад у нас не будет. Если мы возьмем на себя такие обязательства, их придется выполнять. Это требует новых вложений. Осложняет нам жизнь. Не говоря уж о риске.

Они сидели в хересском баре «Кармела», под старой аркой-тоннелем, лакомясь креветочными тортильями и попивая «Тио Пепе». Было субботнее утро, и ослепительное солнце заливало уже людную в этот час площадь Ареналь. Степенно прогуливались пожилые супруги, одетые, как для аперитива, молодые пары играли с детьми, группы людей сидели у таверн, вокруг темных винных бочонков, выставленных на улицу вместо столов. Тереса и Пати ходили смотреть объявленные к продаже винные погреба семейства Фернандес де Сото: обширное здание со стенами, выкрашенными белой краской и красной охрой, просторные внутренние дворы с арками и зарешеченными окнами, огромные прохладные помещения, доверху заполненные бочками из черного дуба, на которых мелом были написаны названия различных вин. Это было обанкротившееся предприятие, принадлежащее одному из тех семейств, что Пати называла «вечными». Ныне семью разорили мотовство, чистокровные картезианские лошади и поколение, которое, займись оно каким угодно делом, непременно погубило бы его, – два сына, гуляки и кутилы: время от времени их имена и снимки появлялись в светских журналах, причем один даже попал в раздел происшествий за развращение малолетних. Пати знала обоих с детства. Вложить деньги именно сюда посоветовал Тео Альхарафе. Мы сохраним земли с известковой почвой со стороны Санлукара, сказал он, и ту часть здания в Хересе, которая хорошо сохранилась, а другую половину землевладения застроим жилыми домами. Чем больше солидных дел будет у нас в руках, тем лучше. Нам нужна респектабельность, так что эти погреба как нельзя более кстати: известное имя, традиции. Эти его слова весьма развеселили Пати. Имя и традиции моей семьи, сказала она, отнюдь не сделали меня респектабельной. Но сама идея ей понравилась. Так что обе поехали в Херес, причем Тереса ради такого случая оделась, как сеньора: серый костюм, черные туфли на каблуке, волосы расчесаны на прямой пробор и стянуты на затылке, в ушах простые серебряные кольца. Драгоценностей, посоветовала ей Пати, чем меньше, тем лучше, и только хорошие. А бижутерии – никакой, даже самой роскошной. Деньги нужно тратить только на серьги и часы. В отдельных случаях какой-нибудь не слишком броский браслет или эта «неделька», которую ты иногда носишь. На шее – золотая цепочка, тоненькая. Лучше цепочка или шнурок, чем бусы, но если уж ты их надеваешь, они должны быть дорогими: кораллы, янтарь, жемчуг… Настоящие, разумеется. Это как предметы искусства в доме. Лучше хорошая литография или прекрасная старинная гравюра, чем плохая картина. И когда они с Пати в сопровождении услужливого, элегантного администратора ходили по зданию погребов, эти высокие потолки, стилизованные колонны, полумрак и тишина напомнили Тересе мексиканские церкви, построенные конкистадорами. И, как уже не раз бывало в Испании, она словно встретилась с чем-то хорошо знакомым, едва ли не родным. Здешняя архитектура, обычаи, обстановка – многое она считала присущим только ее родине. Я уже бывала здесь, вдруг мелькало у нее в голове, когда она заворачивала за угол, оказывалась на какой-нибудь улице, перед воротами дома или портиком храма. Черт побери. Какая-то часть меня здесь уже бывала – наверное, еще и поэтому я такая, как есть.

– Если в деле с итальянцами мы ограничимся перевозкой, все будет как всегда, – сказала Пати, понизив голос. – Кто попался, тот и платит. И при этом не знает ничего. На этом цепочка обрывается: ни владельцев, ни имен. Не понимаю, какой тут риск.

Она доедала последнюю креветочную тортилью; солнце, бившее из-за арки, золотило ее волосы. Тереса закурила «Бисонте».

– Я имела в виду не этот риск, – ответила она.