Угол падения - Андреева Наталья

— Значит, ваш муж был инициатором этой поездки?

— Только не думайте, что он имеет отношение к смерти Павла Петровича. Я была в комнате и могу подтвердить, что Илья никуда не отлучался.

— Ну да. Особенно после того, как Елена Сергеевна подбросила вам в бокал таблетку, чтобы окончательно вырубить. Из вас получился невероятно ценный свидетель.

— Какая еще Елена Сергеевна?

— Нора, какая еще? По паспорту ее Еленой Сергеевной зовут.

— Что? Эта дрянь…

— Неужели не помните, как пили с «дрянью» на брудершафт?

Калачева вся сжалась, сидя на неубранной кровати.

— Это не Илья. Не рассказывайте ему, что я сидела с Павлом в ту ночь.

— Это вы помните?

— Скорее, догадываюсь. Инстинкты, они, знаете, не подводят.

— Я постараюсь обсудить с вашим мужем эту тему как можно деликатнее, хотя я и не джентльмен. А кто все-таки эта женщина, ваша соперница?

— Не знаю. Похоже, что они работали вместе. Кто-то с фирмы.

— Зачем же тогда были свидания?

— А где им, по-вашему, любовью заниматься? Уезжали якобы в банк или на совещание. Проще же, когда в любовницах секретарша?

— Значит, это Марина?

— Не знаю. Я не выясняла точно. Мало ли на фирме красивых девочек…

— Выбор есть. Вы уезжать пока не собираетесь?

— Собираюсь. Я сама платила за свою путевку, но что значат эти гроши по сравнению с удовольствием от вас избавиться.

— А вот это не так-то просто сделать, если вы действительно причастны к случившемуся. — Леонидов вдруг услышал за окном шум моторов, незнакомые голоса и скрип снега возле коттеджа. — Что ж, похоже, коллеги приехали. Прервем нашу приятную беседу, Екатерина Леонидовна. Желаю вам поскорее прийти в себя. Голова-то болит?

— Хам!

— Я вам о здоровье, а вы мне о воспитании. Нескладно как-то получается. — Испытывать терпение Калачевой Леонидов больше не рискнул и исчез за дверью люкса.

В холле было шумно. Герои вчерашнего вечера неуверенно жались по стенкам, наблюдая, как пространство посередине заполняется приехавшими сотрудниками милиции. Большинство из них было в штатском, но мелькали и погоны. Распоряжался действиями группы молодой человек в звании старшего лейтенанта.

— Еще не вечер, а вы уже прибыли, — сказал, приблизившись к нему, Леонидов. — Поздравляю! Не ожидал вас так скоро, поэтому решил совместно с товарищами отдыхающими убрать тело в номер' покойного.

— Кто вы? — ощетинился старший лейтенант и скользнул взглядом по мятым леонидовским штанам.

— Оперуполномоченный Московского уголовного розыска капитан Леонидов Алексей Алексеевич. Угодно мои документы?

— Угодно. — Коллега принялся внимательно изучать удостоверение, потом козырнул, но любезности у него не прибавилось. — Вообще-то это наша территория, капитан. Как вы здесь оказались?

— Я не претендую на чужие лавры. А здесь в качестве отдыхающего, друг хозяйки и устроительницы этого мероприятия. В роли свидетеля до сих пор выступать не приходилось, но всегда готов.

— Тело зачем распорядились убрать?

— Вы не поняли, старший лейтенант, я здесь ничем и никем не распоряжаюсь. Просто мы сочли целесообразным избавить детей от подобного зрелища. Для вас я все старательно заснял на видео- и фотопленку и сохранил под почти стерильным полотенцем орудие преступления в виде стола.

— Почему это стол — орудие преступления?

— Покойник упал с балкона и ударился об угол. Приглашайте экспертов и можете начинать.

— Чего уж тут теперь делать экспертам? Где тело?

— Пожалуйста, вот ключ. — Леонидов быстро достал из кармана железную бирку с ключом от комнаты номер один. — Первый этаж, с лестницы сразу налево.

Старший лейтенант начал отдавать распоряжения сотрудникам.

Несколько часов группа оперативников мучила себя и отдыхающую публику, пытаясь восстановить вчерашние события. Наконец пришла очередь и Алексея. Они прошли в боковую комнату, которую старший лейтенант облюбовал для бесед с сотрудниками фирмы «Алексер» и остальными отдыхающими.

Старший лейтенант достал бланк протокола и стал записывать данные Леонидова. Тот наконец не выдержал:

— Я не услышал, как ваше имя и отчество, коллега, извините.

Старший лейтенант нехотя оторвался от бумаг, пробормотал не вполне разборчиво:

— Оперуполномоченный Семеркин Вячеслав Олегович.