Одна минута и вся жизнь - Полянская Алла

– Твоя смерть была нелегкой. – Женщина плачет. – Ты осознала, что случилось. И почувствовала боль.

Отчет с места происшествия. «По словам свидетеля, женщина в белом костюме оттолкнула девочку, приняв удар на себя, но водитель не справился с управлением, машина вильнула…»

– Ты попыталась спасти ее ценой собственной жизни. Жизнь была не нужна тебе – если бы не стало Аннушки. Как не нужна мне теперь моя собственная. Отчего ты умерла? От ран или оттого, что увидела, как умерла Аннушка? Ты не хотела отпустить ее одну в этот страшный путь, правда?

Адвокат Иванова явно собиралась использовать собранную информацию. Дана просмотрела бумаги и фотографии, которые забрала с собой. Видимо, господин Градский даже не подозревал, что пригрел на своей груди настоящую змею. От паршивой девки не укрылись никакие мелочи. Вот счета из массажных салонов – и фотографии оттуда же. Вот выписка из истории болезни – психоаналитик советует клиенту серьезно лечиться. Вот документы о махинациях с денежными средствами и отмывании капиталов. Вот свидетельства нескольких несчастных случаев со смертельным исходом.

– Целый букет тут у тебя, парень. Но теперь, когда ты прочно сидишь в своем кресле, достать тебя – значит вмешаться в политику и изменить политический курс. Жаль, что тебя не посадили раньше. Виталька отсидел за тебя, и погибла моя девочка. Виталька ни в чем не виноват, на его место нашлись бы другие желающие. Виноват ты – сумасшедший ублюдок.

Дана разговаривает сама с собой. Она сидит на широкой кровати в уютной комнате – эту квартиру она сняла вчера, переехав из гостиницы. В шкафу висит новая одежда, на столике громоздится косметика, а Дана сидит на кровати и рассматривает бумаги.

– Это бесценная информация. Наверное, она собиралась продать ее тому, кто больше заплатит. Возможно, уже вела переговоры с заинтересованными лицами. А Градский – настоящий психопат. Впрочем, остальные, скорее всего, ему под стать – если судить по бардаку в стране.

Дана идет на кухню пить чай. Она спокойна, но на душе остался осадок.

– Словно в навоз окунулась. А я-то иногда думала, правильно ли мы сделали, убив Крата. Этот же парень ни о чем подобном думает. Ну ничего, теперь ему придется задуматься. Я его заставлю, никакая охрана не поможет.

Дана включает телевизор. Интересно, скажут ли по телевизору хоть что-нибудь о приснопамятной Дарье Андреевне? Дана увеличивает громкость.

«Сегодня утром в своем офисе была найдена мертвой известный адвокат. По предварительным данным, смерть наступила от сердечного приступа…»

Мелькают кадры. Знакомый холл, кабинет с трупом на полу. Дана цепенеет. В кабинете царит хаос. Вспороты кресла, разбросаны бумаги, сейф распахнут настежь. Дана отлично помнит, что единственным проявлением беспорядка в этом кабинете было тело на полу.

«Кто-то там побывал после меня, возможно, мы разминулись всего на несколько минут. – Дане становится страшно. – Значит, Иванова вела переговоры о продаже компромата. Либо сам виновник торжества что-то пронюхал. Вот теперь начнется настоящая потеха».

Дана допивает чай и одевается. Пора познакомиться с Градским-младшим. Судя по досье, парень весь в отца.

«Но путь этот будет долог и полон скорби». – Дана примеряет дорогой костюм, отделанный стразами. Удобные кожаные ботинки с высокой шнуровкой сидят как влитые, она набрасывает куртку и выходит. Ее путь лежит к ночному клубу «Мэрилин».

Коробки типа «Мэрилин» разбросаны по всему миру. Они могут отличаться названием, меню или цветом клиентуры, но их суть одна: секс, наркотики, безделье. Это три кита, на которых стоит бизнес ночных клубов. Дане это известно, она платит за вход и входит в полутемный зал.

На подиуме извивается довольно крупная девица, обнимая ногой шест. За столиками и за стойкой сидят посетители. В соседнем зале дискотека. Народ оттягивается.

Дана заказывает томатный сок и садится напротив подиума. Девица ушла, и теперь мускулистый парень снимает костюм-тройку. Дана с интересом наблюдает за его манипуляциями.

– Вы не находите, что это извращение?

Дана поворачивает голову. Рядом приземлился тощий паренек с рыжей шевелюрой.

– Нет, а почему?

– Ну, мужской стриптиз…

– Это в вас говорит мужской шовинизм. Хотя я согласна, мужское тело менее впечатляет. Если бы у меня выросло спереди что-нибудь подобное, я бы этого не вынесла. Эта штука, по-моему, здорово мешает ходить. А уж думать-то она точно мешает. Но посмотреть на красивого парня я не откажусь.

– Он вполне доступен. Можно не только смотреть. Я вас тут раньше не видел.

– И что?

– Ничего. Меня зовут Руслан. А вас?

– Илона.

– Я вас угощу. Что вы хотите?

– Я просто хочу отдохнуть. Но теперь, похоже, мне не удастся.

Руслан смотрит на Дану. Она видит, как удивленно поднялись его брови, а глаза блеснули холодно и угрожающе.

– Вы считаете, что я клеюсь к вам?

– Вот именно, приятель. Я так считаю.

– И вам это не нравится?

– А что, должно?

– Так чего ты сюда пришла?

– Я должна отвечать?

– Конечно. Потому что я спросил.

Дана молча выливает содержимое своего стакана парню на голову.

– Остынь чуток.

Он делает замах. Так долго, что слона можно освежевать за это время. Дана бьет его по лбу стаканом из толстого стекла, толкает с высокого табурета, а носок ее ботинка входит под ребра нахалу. Она не любит, когда к ней обращаются на «ты». Она не любит наглых ублюдков. И ей совсем ни к чему сдерживаться, потому что давно хочется сорвать на ком-нибудь злость.

Парень пытается подняться, но Дана увлеченно избивает его ногами. Вокруг собирается толпа. Двое охранников проталкиваются в круг.

– Немедленно перестаньте, или нам придется применить силу.

– Не трогайте ее, уроды, пусть позабавится, – из толпы зевак слышен одобрительный смех, – мы заплатили за вход.

– Точно, пусть еще немного попинает, вам что, жалко?

Дана садится на табурет. Рыжий парень поднимается с пола. Его лицо покрыто смесью сока и крови.

– Надеюсь, тебе очень больно, – говорит она.

– Ты, сука, я убью тебя!

Охранники встают между ними.

– Пройдемте с нами.

Дана соскальзывает с табурета. Что ж, пора познакомиться с местным бомондом. Она идет вслед за охранником по коридору, входит в открытую дверь. За столом восседает управляющий.

– Молодые люди, я должен вас предупредить, что правила нашего клуба не разрешают устраивать драки.

– Если ко мне клеится наглый урод, я что, не имею права дать ему по морде?