И жизнь моя – вечная игра - Колычев Владимир

Но нарвался Тимофей на дежурную по этажу. Она поднялась из-за стойки, приветствуя его. И сразила его наповал. Своими глазами...

Глаза фантастической красоты и неотразимого обаяния. Лицо тоже прелестное, но земной природы. А глаза – суть от сути – звезда во лбу волшебной царевны Лебедь. Можно было бы обезобразить это лицо, но из-за таких глаз оно бы не утратило своей шокирующей притягательности.

– Ваш ключик, пожалуйста.

Она протянула ключ с лоточным бочонком, на котором красовались цифры с номером люкса.

От резкого перепада чувств внутри него пришел в действие стоп-кран. Тимофей натурально впал в ступор. И ему пришлось преодолевать сопротивление внутренних тормозов, чтобы изобразить ухарскую улыбку.

– А ключик золотой? – спросил он.

– Вам видней, – смущенно улыбнулась девушка.

Ей было лет двадцать восемь, не самый юный возраст. Но это не имело никакого значения. Эта женщина и в сорок, и в пятьдесят лет будет взрывать мужское воображение.

– Может, давай на «ты»? – предложил он, забирая ключ.

– Зачем? – удивленно повела она бровью.

Улыбка сошла с ее лица, глаза затуманила дымка настороженности.

– Сократим расстояние, так сказать.

– Зачем его сокращать? – спросила она и обеспокоенно глянула в проход между стеной и краем стойки, через который можно было попасть к ней в закуток и, тем самым, сократить личное расстояние до минимума.

– Как тебя зовут? – наседал Тимофей.

Он четко гнул свою линию сильного мужчины. Наседал, атаковал, не позволяя красавице усомниться в его праве преобладать и покорять.

– Елена Викторовна... – скорее из чувства долга, нежели по велению души, сказала она.

– А вот и нет, – уличающе подмигнул ей Тимофей.

И взглядом коснулся бейсика на ее груди.

– Елена, – прочитал он. – Администратор... Просто Лена.

– Пусть будет просто...

– Ты что, меня боишься? – лаская ее теплым взглядом, спросил он.

Но Лену коробило от этих его ласк. И она не скрывала этого.

– Нет, я боюсь, что вы переходите границы дозволенного, – недовольно покачала она головой.

– А для меня границ не существует. Натура у меня такая.

– Менять натуру надо.

– С удовольствием. Если вы, Елена, свет мой Викторовна, возьметесь за мое воспитание, я позволю вам все...

– У меня нет желания воспитывать вас.

Она смотрела на Тимофея глазами возмущенной и напуганной женщины. Ее возмущал его ухарский напор, пугал... Он понял, чего она боится. Поэтому махнул рукой, прогоняя охранников прочь.

Те исчезли, но лишь после того, как был обследован его номер и прилегающая к нему территория. Тимофей в люкс не уходил. Он так и остался прикован к стойке дежурного администратора.

– Мне кажется, вам уже пора, – опуская глаза, сказала Лена.

Он понимал, почему она прячет глаза. Это вовсе не смущение стыдливой девушки, заинтересованной в мужском внимании. Она не смотрела ему в глаза, чтобы не вызвать приступ агрессии с его стороны. Нельзя смотреть в глаза прожженным зэкам, пьяным хулиганам и злым собакам. Интересно, к какой категории она его причисляла?

– Нет, не пора. Мне и здесь хорошо.

Тимофея душила досада, но он не сдавался. Он привык побеждать. И знал, что рано или поздно эта прекрасная крепость ляжет к его ногам.

– Но вы мешаете мне работать, – с трудом пытаясь скрыть раздражение, сказала она.

– Какая работа в час ночи?

– Во-первых, еще только половина двенадцатого. Во-вторых, вы не совсем трезвы.

– Не совсем трезв – значит, слабо пьян?

– Как хотите, так и думайте.

Поджав губы, Лена устремила взгляд поверх его головы. Дает понять, что разговор закончен.

Она была подобна глыбе закаменелого сахара, который пыталась атаковать голодная чайка. И слева заходил к ней Тимофей, и справа, и сверху, но так и не смог выбить из этой твердыни ни крошки согласия.

А утром к нему пожаловал Иван Зимовец, один из владельцев гостиницы. Покорно приклоненная голова, притухший взгляд, но нервное движение желваков выдавало его душевное кипение. Невольно вспомнились вчерашние слова Алекса, который предупреждал о возможном извержении вулкана.

– Я, конечно, понимаю, ты крутой босс... – опустив глаза, издалека начал Зимовец. – И договор у нас с тобой, все такое...

– Короче, – осадил его Тимофей.

– Лену ты вчера конкретно прижал.

– Лену? Прижал?!.. Если б так...

– Ну, не прижал. Но давил.

– Тебе то что?

– А ты что, не понимаешь? – взяв себя в руки, смело глянул на Тимофея Иван.

– Любовь-морковь?

– Что-то вроде того.

– Она твоя жена?

– Нет. Но это совсем не обязательно...

– Любовница?

– Что есть, то есть...

Тимофей редко кому завидовал, но сейчас зависть взяла его за горло. Он и сам понимал, что Лена давно уже не девочка. Понимал, что есть счастливчик, пользующийся ее расположением. Но одно дело догадываться о существовании этого везунчика, и совсем другое – видеть его перед собой.

– Ну и что дальше? – жестко спросил Тимофей.

– Э-э... – замялся Зимовец. – Я бы хотел, чтобы ты оставил ее в покое...

– А то что?

– Э-э... Я бы хотел...

– А если я не могу оставить ее в покое? Если я так ее хочу, что мочи нет?

– Э-э... Ее даже Антип не трогал, – совсем стушевался бизнесмен. – Подъезжал к ней, но я не позволил...

– Я тебе не Антип! Ты меня понял?

Зимовец был тертым калачом. Но все же он знал, что такое страх. А Тимофей представлял собой реальную опасность для него, он мог сделать с ним все, что угодно. И взгляд его нес в себе столько разрушительной силы, что мужик невольно попятился назад, к дверям.

– Если хочешь, можем пободаться из-за нее, – продолжал давить на него Тимофей. – Давай сегодня, здесь. Как насчет «русской рулетки», а? Один ствол, один патрон, кто жив останется, тот и Ленку заберет. Как тебе вариант?

– Я... Я не знаю... – ошарашенно мотнул головой Зимовец.

– Ты мне скажи, мужик, может, я что-то не по понятиям делаю?

– Э-э, да все нормально...

– Ну так что, давай сегодня вечером, а? Здесь, в этой комнате. Ты Пашу своего приведешь, а я пацанов своих. Ну, чтобы при свидетелях стреляться, чтобы пальцем никто потом не показывал... А то будут потом говорить, что я тебя из-за бабы, по беспределу завалил... А ты сам застрелишься... Или я...

Тимофей пристально смотрел на оппонента, подавляя его энергией своего бесстрашия. Он не боялся смерти, и Зимовец это чувствовал.

– Хорошо... Договорились, – бледный, как полотно, пробормотал он.

– Значит, сегодня, здесь, в шесть вечера...

Но за два часа до предстоящей встречи в номер к Тимофею пришла Лена. Глазки опушены к полу, на лице страдальчески-виноватое выражение, сама как трепетная лань.

Тимофей подошел к ней, мягко взял ее за подбородок, приподнял голову, с улыбкой заглянул ей в глаза:

– И что за горе у нас?

– Не надо... – через силу выдавила она.

– Что не надо...

– С Иваном стреляться не надо.

– Я с ним стреляться не буду. Каждый сам будет в себя стрелять...

– Не надо... Я согласна...

– Что ты согласна?

Печальным взглядом Лена выразительно показала на кровать.

– И что дальше?

– Дальше ты уедешь... Ну, когда настанет время...

– Уеду. Но я буду приезжать. И что, всякий раз мне назначать встречу с твоим Ваней? Что, каждый раз в «русскую рулетку» гонять?..

– Я... Я буду приходить к тебе...

– И с ним, и со мной?

– У меня нет выбора.

– Есть у тебя выбор. Или я, или он. Умру я, будешь с ним. Умрет он, будешь только со мной.

– Но ему... Ему нельзя умирать...

– А мне что, можно?..

– Нет, но...

– Что но?

– Ты не умрешь... Ты смелый... Смелых пуля боится...

– А Ваня твой что, трус?

– Нет, конечно... Но я знаю, что умрет он...

– А ты за меня бойся, не за него...

– Я тебя не знаю.

– А ты узнай... Ваню своим телом закрыть хочешь? Закрывай...

Немигающе глядя на нее, Тимофей расстегнул пуговицы на ее блузке.

– Дальше сама...

Она молча кивнула, отвела в сторону взгляд и сняла с себя блузку. За ней последовала юбка...

В постели она была как неживая кукла. Но Тимофей знал, что делать с холодными женщинами... В финале она сама просила добавки – громко, навзрыд...

Зимовец пришел ровно в назначенное время. Тимофей принял его в своей спальне – в кровати, на высоких подушках, под одеялом, в обнимку с Леной.

– Она сама пришла, – ехидно, с чувством превосходства улыбнулся он. – Хочешь разобраться со мной, не вопрос, будем стреляться. Ствол тебе, ствол мне, по команде сходимся...

– А-а... А «русская рулетка»? – растерянно пробормотал Иван.

– Не тот случай, мужик. В этом случае только дуэль. По пятнадцать патронов на ствол, контрольный выстрел не обязательно...

Зимовец не выдержал его взгляда – перевел глаза на Лену.

– Как ты могла?..

Изобразив презрение и отчаяние, он убрался из номера.