Последний герой - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Испугались твоей бородатой рожи, – мрачно пошутил вор.

– Вы на себя посмотрите, – огрызнулся Люсик.

Вор невесело осклабился и почесал подбородок.

Люсик демонстративно отвернулся и начал точить мачете.

За месяц скитальческой жизни у них отросли бороды: у Малеванного – пегая, но густая, «шкиперская», а у Люсика – рыжая, жиденькая и клочковатая – как у кота Базилио из детского фильма «Золотой ключик». Вор смеялся:

– Слушай, паря, у тебя в роду, случаем, не было раввинов? Ты просто вылитый борух^[6].

– Григорий Иванович!..

– Все, все, умолкаю…

Малеванный встал с песка и направился к воде. Раздевшись, он бросился в ласковые волны и не менее получаса плавал, погрузившись в невеселые мысли. Ему захотелось побыть наедине с собой, чтобы Люсик не зудел над ухом, а лучшего места для уединения и размышлений, чем середина бухты, сыскать даже на необитаемом острове было трудно.

Когда вор вышел на берег, угрюмый Люсик все еще точил мачете, время от времени пробуя заскорузлым пальцем остроту лезвия. Он даже не взглянул на Малеванного, когда тот подошел к нему.

– Что, на охоту готовишься? – с иронией обратился к Люсику вор.

– На охоту, – глухо ответил Люсик и поднял взгляд на компаньона.

Малеванный посмотрел ему в глаза и невольно содрогнулся – они были налиты холодной яростью вперемешку с беспощадностью. Таким вор видел Люсика впервые.

– Ты чего, Лукьян? – спросил Малеванный. – Что с тобой?

– Со мной все в порядке.

– Брось… Я же вижу. Ну, не подобрали нас эти чурки, и хрен с ними. Мы все равно построим еще один плот и рванем отсюда когти.

– Не буду я строить плот, – угрюмо сказал Люсик. – Все напрасно. Подождем конца срока. Ведь ждать осталось всего ничего. А пока нужно кое с кем разобраться.

– Ну ты даешь… То, что надо разобраться, это и козе понятно. Тут я голосую двумя руками. А что касается плота, здесь ты не прав.

– А мне плевать, прав я или нет.

– Лукьян!

– Не надо, Григорий Иванович… – Люсик встал, крепко сжимая в руке мачете. – Не надо на меня кричать. Я так решил. И баста.

Вор опешил. Еще бы – за все время их знакомства Люсик впервые дал ему такой жесткий отпор. Малеванный было вспылил, но, присмотревшись к глазам компаньона, благоразумно дал задний ход.

«Точно рехнулся фраер, – подумал вор. – Взгляд как у сумасшедшего. Или наркомана, который наширялся по самое некуда. А может, он и есть шизик? Ведь среди „робинзонов“ нормальных людей нет. Все конченые… за исключением меня. Похоже, никакой он не бухгалтер. Наверное, его выдернули из психушки. Может, кончить его сразу, и все дела? А то еще покусает…»

Малеванный, сделав над собой немалое усилие, промолчал. Изобразив приятную улыбку, он направился к своим вещам, где, кроме всего прочего, лежала кобура с пистолетом; ведь не полезешь же в воду со стволом.

Его ждало жестокое разочарование – оружие исчезло. Он резко обернулся, но ничего сказать не успел; его опередил Люсик.

– Пистолет у меня, – сказал он будничным тоном. – Так что не волнуйтесь.

– Не понял… Ты что себе позволяешь?!

– Не кричите, – поморщился Люсик. – У меня и так голова раскалывается. Раз вы не хотите зря ноги бить в поисках алкаша и иже с ним, то этим займусь я. Не знаю, как вас, а меня они уже достали.

– Ты пойдешь в джунгли… один?! – Малеванный был ошеломлен.

До этого дня Люсик не испытывал особого желания ходить на охоту. Он пугался каждой мелкой твари, даже лягушек. Нет, фраерок точно юродивый, подумал вор. И что теперь с ним делать, когда в руках у него ствол?

– Да, пойду один, коль вы не хотите составить мне компанию. А что здесь такого? – Люсик пожал плечами.

– Про удава уже забыл? – насмешливо спросил Малеванный.

– Нет. Но я все равно никого не боюсь, – твердо сказал Люсик. Он посмотрел на вора расширенными глазами фанатика, готового к самопожертвованию, и Малеванный стушевался.

– Ну и… вали по холодочку, – буркнул он и на правился к костру, чтобы разогреть кусок печеного мяса оленька.

Внутри Малеванный кипел. Будь у него малейшая возможность, он убил бы Люсика не задумываясь. Человек, который прошел тюремные «университеты», который пользовался среди деловых определенным авторитетом, просто не имеет права прощать такие выходки тем, кто стоит в «табели о рангах» значительно ниже его.