Спаситель - Несбё Ю

— Ну, так уж прямо и съесть. — Охранник не стал вдаваться в подробности, без всякого выражения смотрел на Харри, обхватив затылок сплетенными ладонями, и Харри подумал, что либо руки у него очень большие, либо голова маленькая.

— Значит, в то время, когда, по нашим предположениям, застрелили Пера Холмена, вы ничего не видели и не слышали?

— Застрелили?

— Когда он застрелился. Ничего не видели и не слышали?

— Зимой охрана сидит в помещении. А метцнер, как я уже говорил, собака молчаливая.

— Удобно ли это? Ну, что собака не поднимает тревогу?

Охранник пожал плечами:

— Она делает свое дело. А мы сидим себе в тепле.

— Но собака не обнаружила Пера Холмена, когда он пробрался на склад.

— Территория-то большая.

— А позднее?

— Вы имеете в виду труп? Ну, тело ведь замерзло в камень. Да и мертвецы метцнера не привлекают, он хватает живую добычу.

Харри вздрогнул.

— В полицейском отчете написано, что, по вашим словам, Пера Холмена вы здесь никогда раньше не видели.

— Так и есть.

— Я заходил к его матери и взял у нее семейную фотографию. — Харри положил снимок на стол перед охранником. — Взгляните внимательно и скажите мне, вполне ли вы уверены, что никогда раньше не видели вот этого человека.

Охранник опустил взгляд. Перегнал спичку в уголок рта, хотел ответить, но вдруг замер. Вынул руки из-под головы, взял снимок. Долго вглядывался.

— Н-да, ошибочка вышла. Видел я его. Он был тут летом. Трудно признать… того, что лежал в контейнере.

— Вполне вас понимаю.

Несколько минут спустя, собираясь уходить, Харри сперва приоткрыл дверь и выглянул наружу. Охранник засмеялся:

— Днем собака сидит под замком. К тому же зубы у метцнера узкие, рана быстро заживает. Сперва-то я подумывал купить кентуккского терьера. У того клыки как пила. В куски рвут. Повезло вам, инспектор.

— Ладно, — сказал Харри. — Приготовьтесь, скоро сюда придет наша сотрудница, и вашему полкану придется покусать кое-что другое.

— Ну и что? — спросил Халворсен, осторожно объезжая снегоочиститель.

— Псу дадут куснуть такую мягкую штуку, вроде глины, — сказал Харри. — Потом Беата и ее сотрудники поместят оттиск в гипс, он застынет, и получится модель собачьей челюсти.

— Вон как… И этого будет достаточно для доказательства, что Пера Холмена убили?

— Нет.

— По-моему, ты говорил…

— Я говорил, что именно это мне нужно, чтобы доказать убийство. The missing link[9] в цепочке доказательств.

— Та-ак. И каковы же остальные звенья?

— Обычные. Мотив, орудие убийства и повод. Здесь сверни направо.

— Не понимаю. Ты сказал, подозрение основано на том, что Пер Холмен использовал клещи, чтобы проникнуть на склад?

— Я сказал, что меня это удивило. Точнее говоря: законченный героинщик вынужден искать приюта в контейнере, но одновременно мыслит настолько четко и ясно, что заранее запасается клещами для взлома ворот. Вот я и решил вникнуть поглубже. Паркуйся здесь.

— Не понимаю, как ты можешь утверждать, будто знаешь, кто виновен?

— Сам подумай, Халворсен. Это несложно, ведь все факты тебе известны.

— Терпеть не могу эти твои штучки.

— Я просто хочу, чтобы ты стал хорошим полицейским.

Халворсен покосился на старшего коллегу — не насмехается ли? Оба вышли из машины.

— Запирать не будешь? — спросил Харри.

— Замок ночью замерз. И утром я сломал ключ. Ты давно знаешь, кто виновный?

— Некоторое время.

Они пересекли улицу.

— Знать кто — самое простое. Подозреваемый очевиден. Муж. Лучший друг. Малый с послужным списком. Но ни в коем случае не дворецкий. Проблема не в этом, проблема в другом — доказать то, что чутьем знаешь давным-давно. — Харри нажал кнопку домофона рядом с фамилией «Холмен». — Вот чем мы сейчас займемся. Добудем кусочек мозаики, который превратит на первый взгляд разрозненную информацию в прочную цепь доказательств.

Из динамика послышалось «да».

— Харри Холе из полиции. Можно нам?..

Замок зажужжал.

— И действовать надо быстро, — продолжил Харри. — Большинство убийств либо раскрываются в первые двадцать четыре часа, либо не раскрываются вообще.

— Спасибо, это я уже слыхал, — сказал Халворсен.

Биргер Холмен ждал их на лестничной площадке.

— Заходите, — сказал он и первым прошел в гостиную.

У двери на лоджию стояла елка, пока ненаряженная.

— Жена отдыхает, — сообщил Биргер Холмен, предупреждая вопрос Харри.

— Мы тихо, — сказал Харри.

Биргер Холмен печально улыбнулся:

— Да она не проснется.

Халворсен быстро взглянул на Харри. Тот хмыкнул.

— Наверно, приняла успокоительное?

Биргер Холмен кивнул:

— Завтра похороны.

— Да, тяжелое испытание. Ну что ж, спасибо за фото. — Харри положил на стол снимок: Пер Холмен сидит, родители стоят по бокам. Защищают. Или, если посмотреть иначе, держат под конвоем. В комнате повисла тишина. Биргер Холмен почесал предплечье под рукавом рубашки. Халворсен наклонился в кресле вперед, потом откинулся назад.

— Вы много знаете о наркозависимости, Холмен? — спросил Харри, не глядя на него.

Биргер Холмен наморщил лоб.

— Моя жена всего-навсего приняла снотворное. Это не означает, что…

— Я говорю не о вашей жене. Возможно, ее вы сумеете спасти. Я о вашем сыне.

— Ну, кое-что знаю, конечно. Он сидел на героине. И это была его беда. — Он хотел сказать что-то еще, но раздумал. Не сводил глаз с фотографии на столе. — Наша общая беда.

— Не сомневаюсь. Но если бы вы хорошо знали, что такое наркозависимость, то вам наверняка было бы известно, что она подавляет все остальное.

Голос Биргера Холмена вмиг задрожал от возмущения:

— Вы полагаете, инспектор, что мне это неизвестно? Полагаете… что моей жене… он… — Слезы душили его. — …Родной матери…

— Я знаю, — тихо сказал Харри. — Но наркотик важнее матери, важнее отца. Важнее жизни. — Харри вздохнул. — И важнее смерти.

— У меня нет сил, инспектор. Куда вы клоните?

— Анализ крови показывает, что ваш сын умер не после дозы. То есть он был в плохом состоянии. А когда героинщику плохо, потребность в «спасительной» дозе настолько сильна, что он может угрожать пистолетом родной матери, лишь бы добыть наркотик. Именно наркотик, не пулю в висок, а иглу в предплечье, в шею, в пах или в другое место, где есть чистая вена. Вашего сына нашли со шприцем и пакетиком героина в кармане, Холмен. Он не мог застрелиться. Потому что главным для него был наркотик. Превыше всего… в том числе превыше…

— …смерти. — Биргер Холмен сидел обхватив голову руками, но голос звучал совершенно отчетливо: — Значит, вы считаете, моего сына убили. Почему?

— Надеюсь, вы нам объясните.

Биргер Холмен не ответил.

— Потому что он угрожал ей? — спросил Харри. — Потому что надо обеспечить жене покой?

Холмен поднял голову.

— О чем вы?

— Уверен, вы слонялись вокруг Платы, ждали. А когда он появился и купил дозу, пошли за ним. На контейнерный склад. Ведь он ходил туда, когда не имел другого пристанища.

— Я ничего об этом не знаю! Это неслыханно, я…

— Да знали вы, знали. Я показывал фото охраннику, и он опознал человека, о котором я его спросил.

— Пера?

— Нет, вас. Вы были там летом, спрашивали, можно ли поискать сына в пустых контейнерах.

Холмен смотрел на Харри, а тот продолжал:

— Вы неплохо все спланировали. Клещи, чтобы пройти на территорию, пустой контейнер — вполне подходящее место для наркомана, чтобы свести счеты с жизнью, причем никто не увидит и не услышит вашего выстрела. Из пистолета, который, как может засвидетельствовать мать Пера, находился у него.

Халворсен пристально смотрел на Биргера Холмена, держался наготове, но тот даже не пытался что-либо предпринять. Только шумно дышал носом и, глядя в пространство, почесывал предплечье.

— Вы ничего не докажете, — сказал Холмен, словно бы с сожалением.

Харри развел руками. В наступившей тишине с улицы донесся веселый звон бубенчиков.

— Что, чешется? Терпежу нет? — спросил Харри.

Холмен мгновенно отдернул руку.

— Можно взглянуть, что у вас так чешется?

— Не стоит. Пустяки.

— Можно посмотреть здесь, а можно и в участке. Выбирайте, Холмен.

Бубенчики трезвонили все громче. Сани? Здесь, в центре города? Халворсена не оставляло ощущение, что вот-вот грянет взрыв.

— Ладно, — прошептал Холмен, расстегнул манжету и закатал рукав.

На белом волосатом предплечье виднелись две подсохшие ранки. Кожа вокруг была ярко-красная.

— Поверните руку, — скомандовал Харри.

Точно такая же ранка, но одна, была и на внутренней стороне предплечья.