ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Джордж Элизабет

Разумеется, это было бы невозможно, если бы они попытались уместить планирование, подготовку и само мероприятие в семь месяцев, оставшихся до рождения ребенка. И даже если бы успели сделать все к сроку, то никакие старания не втиснули бы ее распухшее тело в элегантный свадебный наряд. Самым практичным решением стал перенос свадьбы на более позднюю дату. Сейчас, сидя на кухне перед свадебными приглашениями, Джил поняла, что Ричард буквально подвел ее к этому выводу. В тот день в спальне, когда она перечислила вслух все, что предстоит сделать для того, чтобы у них получилась задуманная ими свадьба, и он произнес: «Я понятия не имел, что на это уйдет столько месяцев… Как ты будешь себя чувствовать на таком большом сроке беременности?», она была готова к его следующей мысли: «Этот праздник должен быть в первую очередь для тебя. А ты такая маленькая…» Он положил ладонь на ее живот, словно подчеркивая свои слова. Действительно, ее плоский упругий живот вскоре перестанет быть таким. «Как ты считаешь, не следует ли нам подождать?» — предложил он.

Почему бы и нет, подумала она. Тридцать семь лет ей пришлось ждать своей свадьбы. Ничего страшного, если придется подождать еще несколько месяцев.

Но это было до того, как основной заботой Ричарда стали проблемы со здоровьем Гидеона. До того, как эти проблемы привели в их жизнь Юджинию.

Джил впервые задумалась над тем, что озабоченность Ричарда после происшествия в Уигмор-холле могла иметь и вторую причину помимо потери его сыном способности играть. А когда она поставила эту возможную вторую причину рядом с его очевидным нежеланием жениться, то в ее душу закрался страх. Он накатил на нее бесшумно и без предупреждения, как накатывает внезапный туман на ничего не подозревающий берег.

И за это она винила свою мать. Дора Фостер была вполне счастлива получить в скором времени первого внука, но вот отец ребенка ее не радовал. Прямо об этом она не говорила, однако чувствовала потребность так или иначе выказать свое отношение, и лучше всего это можно сделать, заронив у Джил сомнения в порядочности Ричарда. Не то чтобы она рассуждала как героини романов Харди, предполагая, что мужчина «поступит как порядочный человек». Она ведь живет совсем в другое время. Нет, когда она думает о порядочности, то подразумевает, что мужчина говорит правду о своих мыслях и намерениях. Ричард сказал, что они поженятся, значит, они поженятся.

Они могли бы пожениться сразу же, как только она узнала, что беременна. Она бы не возражала. Ведь, в конце концов, дети и брак значились в ее программе как цель, которую нужно достигнуть к тридцатипятилетнему возрасту. Слово «свадьба» в программе вообще не встречалось, и Джил всегда считала свадьбу лишь средством достижения цели. То есть если бы не блаженное состояние, в которое она погрузилась после их занятий любовью, то в ответ на предложение Ричарда устроить грандиозную свадьбу она бы, скорее всего, сказала: «Да зачем нам эта свадьба, Ричард? Давай поженимся прямо сейчас». И он, скорее всего, сразу бы согласился.

Или нет? Разве он согласился назвать малышку так, как хочется Джил? Разве он согласился, чтобы роды принимала ее мать? Разве он согласился сначала продать ее квартиру, а не его? Разве он согласился купить тот дом в Харроу, который она нашла? Он ведь даже отказался съездить туда вместе с агентом, чтобы взглянуть на дом.

Что же все это значит? Ричард противостоит ей по каждому вопросу, но при этом ведет себя так разумно, так логично, так внимательно, что кажется, будто каждое принятое решение принято ими совместно. Будто она не уступает ему каждый раз… почему? Потому что боится? Если да, то чего?

Ответ был известен Джил, хотя женщина уже умерла, хотя она больше не могла вернуться и навредить им, встать у них на пути, помешать сбыться тому, что должно было сбыться…

Зазвенел телефон. Джил вздрогнула от неожиданности. Она так глубоко погрузилась в размышления, что не сразу сообразила, где находится и что это так трезвонит. Медленно оглядевшись, она поняла, что сидит у себя в доме, на кухне, а звенит телефон, который остался в гостиной. Она спустила с табуретки ноги, тяжело встала со стула и потопала отвечать на звонок. — Мисс Фостер? — произнес женский голос. Это был профессиональный, компетентный голос, которым в свое время обладала и Джил.

— Да, — ответила она.

— Мисс Джил Фостер?

— Да. Да. Кто это?