Неизвестный венецианец - Леон Донна

К обеду пересуды несколько выдохлись и поутихли, чтобы после обеда вскипеть с новой силой. Общими усилиями было установлено, что в смерти Маскари виноват его «тайный порок» и что жена отказывается забирать его тело из морга и хоронить его по-христиански.

У Брунетти была назначена встреча с вдовой в одиннадцать часов, и он отправился на нее, не подозревая, что город уже бурлит слухами. По телефону он выяснил в Банке Вероны, что в Мессину звонил некий мужчина, который, назвавшись Леонардо Маскари, сказал, что его визит откладывается – на две недели, а может, и на месяц. Нет, они не перезванивали, чтобы удостовериться, что это был действительно Маскари. У них не было причин сомневаться в этом.

Квартира Маскари находилась в большом доме в квартале от виа Гарибальди, центральной улицы Кастелло. Когда дверь на третьем этаже открылась, Брунетти увидал ту же женщину, что приходила в полицию два дня тому назад, только теперь на ней был черный костюм и тени под глазами залегли глубже.

– Доброе утро, синьора. Очень любезно с вашей стороны согласиться встретиться со мной сегодня.

– Проходите, прошу вас, – сказала она, отступая в глубь квартиры.

Когда он вошел, у него возникло странное ощущение, что он когда-то уже бывал здесь. Оглядевшись, он понял, отчего это: квартира была почти такая, как и у той старой синьоры на кампо Сан-Бартоломео, и выглядела так, будто в ней прожили несколько поколений одной семьи. У дальней стены стоял такой же комод, и на зеленой бархатной обивке дивана и стульев рябили те же морские волны. Окна были плотно зашторены – от солнца и от любопытных взглядов.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить? – предложила она, явно только потому, что так требовали приличия.

– Нет, спасибо, синьора, не нужно. Только уделите мне, пожалуйста, немного времени. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

– Я знаю, – ответила она и пошла назад, в глубину комнаты. Там она опустилась на один из обтянутых бархатом стульев. Брунетти занял второй стул напротив. Она сняла какую-то ниточку с подлокотника, аккуратно скатала и убрала в карман своего жакета.

– Если вы читали о смерти вашего мужа в газетах, то вы, наверное, знаете, что его обнаружили в несколько необычном виде…

– Я знаю, что его нашли одетым в женское платье, – сказала она тихим пресекающимся голосом.

– То есть вы понимаете, что я вынужден буду задать вам вопросы определенного рода?

Она кивнула и уставилась на свои руки.

После этого вопросы возможны были либо грубые, либо неловкие. Он выбрал второе.

– Есть ли у вас или, может быть, были раньше причины полагать, что ваш муж вовлечен в подобные занятия?

– Я вас не понимаю, – сказала она, хотя чего тут было не понять.

– Я имею в виду ношение женской одежды. – Ну почему бы прямо не сказать – «трансвестит»?

– Этого не может быть.

Брунетти молча ждал продолжения.

– Этого не может быть, – повторила она.

– Синьора, ваш муж получал какие-нибудь странные письма? Может быть, были какие-нибудь необычные телефонные звонки?

– Не понимаю.

– Не беспокоили ли его в последнее время телефонные звонки или письма? Не выглядел ли озабоченным?

– Нет, все было как обычно.

– И, возвращаясь к моему первому вопросу, синьора, вы никогда не замечали, что его привлекают отношения подобного рода?

– С мужчинами? – Ее голос зазвенел от возмущения. И еще от чего-то. Отвращения?

– Да.

– Нет! Мне оскорбительно слышать такие слова о моем муже. Как вы смеете? Я не позволю вам так о нем говорить. Леонардо не был таким. Он был нормальный мужчина.

Ее руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки.

– Пожалуйста, простите меня, синьора. Я всего лишь стараюсь понять, что произошло, и потому вынужден задавать вам вопросы. Это совсем не значит, что я хочу оскорбить вашего мужа.

– Зачем тогда спрашивать?

– Чтобы узнать правду о его смерти, синьора.

– Я отказываюсь отвечать на такие вопросы. Это неприлично.

Он хотел сказать ей, что в убийствах вообще мало приличного, но вместо того спросил:

– В последние недели вы, случайно, не отмечали ничего необычного в поведении вашего мужа?

Ее ответ был вполне предсказуем:

– Я не понимаю.

– Ну, не говорил ли он о поездке в Мессину? Ему хотелось ехать или он уезжал с неохотой?

– Он уезжал как всегда.

– И как это происходило?

– Ему нужно было ехать. Разъезды были частью его работы.