Неизвестный венецианец - Леон Донна

– Его тесть каждую неделю заказывает нам по две страницы рекламы для своего мебельного магазина. Приходится мириться. Раньше он был в отделе спорта, но как-то раз он ляпнул, что, оказывается, как он недавно узнал, американский футбол и обычный футбол – это разные вещи. Вот его и перевели ко мне. – Оба замолчали, призадумавшись каждый о своем. Странно, но Брунетти не без удовольствия отметил, что и у других есть подчиненные вроде Риверре и Альвизе. Его собеседнику было, наверное, от этого не легче. – Я постараюсь сплавить его в отдел политики.

– Отличное решение, Джулио. Ему там самое место. Ну все, удачи. Большое спасибо.

Брунетти положил трубку.

Он хотя и раньше предполагал, что все обстоит подобным образом, но действительность по абсурду превзошла его ожидания. Благодаря лишь чистому везению этот «местный источник» вышел на безмозглого репортера, готового распространять слухи о Маскари, не требуя доказательств. И видимо, «источник» очень торопился или был сильно напуган, что решил запустить свою версию в газету, словно такая статья могла подкрепить искусно сработанную легенду о «трансвестите» Маскари.

По делу Креспо пока все было глухо. Никто из его соседей не догадывался о его профессии. Одни думали, что он бармен, другие считали, что он ночной портье в какой-то венецианской гостинице. Никто не замечал ничего странного в предшествующие убийству дни, да и вообще это был обычный жилой дом, какие еще странности. Да, к синьору Креспо часто приходили гости, но он был очень общительный и приятный молодой человек, что же удивительного в том, что у него было много друзей?

Полицейские медики оперировали более четкими определениями: смерть наступила в результате удушения, убийца напал на жертву сзади, судя по всему, неожиданно. Ни следов половой активности, ни грязи под ногтями, но зато вся квартира в отпечатках пальцев, то есть работы там на неделю.

Он дважды звонил в Больцано. В первый раз гостиничная линия оказалась занятой, а во второй раз Паолы не было в номере. Только он поднял трубку, чтобы позвонить третий раз, в дверь постучали. «Avanti», – крикнул он, и вошла синьорина Элеттра с папкой, которую положила ему на стол.

– Dottore, там внизу кто-то пришел, и, мне кажется, это к вам.

Брунетти удивился: она не должна была ни докладывать, ни даже знать о его посетителях.

– Я просто относила вниз бумаги Аните и случайно услышала, что он говорит дежурному, – поспешила объяснить она, заметив недоумение Брунетти.

– А кто там пришел?

Она улыбнулась:

– Молодой человек. Очень хорошо одетый. – В устах синьорины Элеттры, которая явилась сегодня на работу в костюме легчайшего розовато-лилового шелка, произведенного, наверное, специально для нее особо искусными шелковичными червями, это звучало как высокая похвала. – И очень симпатичный, – добавила она с улыбкой сожаления, оттого что молодой человек спрашивал внизу Брунетти, а не ее.

– Может быть, вы проводите его ко мне? – предложил Брунетти, желая не только поскорее увидеть это чудо, но и предоставить синьорине Элеттре предлог перекинуться с ним парой фраз.

Теперь на ее лице появилась улыбка, предназначенная для простых смертных. С нею она и вышла. Вернувшись через пару минут, она постучала, вошла и сказала:

– Комиссар, этот господин желает с вами поговорить.

Вслед за ней в кабинет вошел молодой человек. Она посторонилась, чтобы он мог подойти к столу. Брунетти встал и протянул ему руку, которую тот крепко пожал. У него была широкая и сильная ладонь.

– Пожалуйста, присаживайтесь, синьор, – сказал Брунетти и обернулся к синьорине Элеттре: – Благодарю вас, синьорина.

Она едва заметно улыбнулась Брунетти, затем посмотрела на молодого человека таким взглядом, каким, должно быть, Парсифаль смотрел на исчезающий пред ним Грааль.

– Да-да… Если вам что-нибудь понадобится, синьор, позвоните мне.

На прощание она еще раз взглянула на молодого человека и вышла, мягко прикрыв за собой дверь.

Брунетти сел и тоже взглянул на гостя. Тот был и вправду очень хорош собой: короткая стрижка, колечки кудрей на лбу и над ушами, тонкий нос, широкие ноздри, большие карие глаза, казавшиеся почти черными при его очень светлой коже. На нем был темно-серый костюм с синим галстуком. Когда их взгляды встретились, молодой человек улыбнулся, сверкнув белыми зубами:

– Вы не узнаете меня?

– Боюсь, что нет, – ответил Брунетти.