Операция «Людоед» - Троицкий Андрей

– Молодец, – похвалил Швецов. – Очень важно, что удалось узнать, куда именно Стерн намылил лыжи. Теперь мы в курсе того, что у него на уме. И какие он строит планы.

– Какие? – не понял Чекалин.

– Видимо, Алапаевск будет использован как плацдарм для удара по Белоярской атомной электростанции, – ответил Шевцов. – Таким образом, выводы наших аналитиков полностью подтверждаются. И хорошо. Мы готовы к этому повороту событий. Больше скажу, мы его ждали.

– Как дальше работать моей группе? Стерн наверняка появится в городе. Или он уже здесь. Я держу людей в засаде на участке той старухи Клюевой, что сдавала Стерну дом. И, разумеется, на складах «Амфоры».

– Сколько народу на складе?

– Трое моих офицеров. И еще семь человек из местного управления.

– Мало. Добавь людей. Продолжайте работать, как работал. И помни, что преступники крайне опасны и вооружены. Но Стерна – надо брать живым. А этого молодого уголовника Ватутина… Ну, с ним можно не церемониться. Не велика шишка. У него в жизни только две перспективы. Одна лучше другой: получить пулю или сгнить на тюремных нарах. Кстати, этот малый хорошо стреляет. Призер каких-то региональных спартакиад. Чуть ли не областной чемпион. Правда, все это в далеком прошлом.

– Мои люди стреляют не хуже, – ответил Чекалин. – Хоть они не призеры и не чемпионы.

Чекалин положил трубку, подошел к окну и пошире распахнул форточку. Запах тошнотворного табака, оставшийся после Лунева, не хотел выветриваться. Чекалин поболтал ложечкой в стакане с остывшим чаем.

Подполковник думал о том, что теперь много зависело от мелочей. Например, от того, удастся ли сохранить в тайне сегодняшние события на складе. Если удастся, Стерну долго не гулять по фарту. Послезавтра он должен приехать в «Амфору», забрать две тонны груза. Возможно, в дом старухи Клюевой, где стоит «Газель», Стерн больше не сунется, то на склад приедет, как пить дать. По указанию Чекалина все свидетели были предупреждены об ответственности за разглашение тайны следствия, за отказ или уклонение от выполнения своих обязательств. Разумеется, надежды на то, что сотрудники «Амфоры» будут держать рот на замке, мало. Тут обольщаться нечего. Но пока слух об опасной находке расползется по городу, пройдет время. Два дня, три дня, неделя… К тому времени Стерна уже упакуют.

Глава седьмая

Варшава, район Урсунов. 16 августа.

Цыбульский провел долгую бессонную ночь. Уром долго сидел дома перед окном, смотрел на пустой двор. Решал и не мог решить, как следует действовать. Ситуация, в которой очутился Цыбульский, весьма щекотливая и, говоря прямо, опасная. Фотограф из журнала «Штерн» оказался не тем человеком, за которого себя выдавал. Наверняка этот немец имел при себе диктофон и крошечную видеокамеру, объектив был спрятан в пряжке ремня или в том значке, что немец носил на лацкане пиджака. Цыбульский же повел себя крайне неосмотрительно, просто глупо. Его погубила жадность. Те разговоры, что вел управляющий с фотографом, разумеется, документально зафиксированы. Правда, Цыбульский не раскрыл никаких тайн и вообще не перешел грань… Тем не менее, он позволил незнакомцу сделать фотографии в помещении фонда, не напрямую, он в срытой форме, тянул с немца деньги. И, самое главное, самое ужасное состоит в том, что он получил эту проклятую тысячу долларов. Проглотил наживку. Теперь этот Гюнтер из «Штерна», если только захочет, может устроить Цыбульскому такие неприятности… Впрочем, «неприятности» слишком слабое невыразительное слово. Очевидно, немец весьма информированный человек. Он наверняка знает или подозревает, какие дела творятся под крышей «Приюта милосердия», ведь не случайно же немец сунулся именно туда. Управляющиий прекрасно понимал: если весть о той тысяче долларов дойдет до Зураба, а такую пакость фотограф может устроить, то голова Цыбульского покатится с плеч. Даже если Цыбульский протрет штаны, ползая перед Зурабом на коленях, он не сможет убедить проклятого кавказца, что получил целую тысячу баксов только за то, что разрешил корреспонденту «Штерна» сфотографировать бесполезные ящики с барахлом, которые навалены в подвале. Зураб не поверит ни единому его слову. Кавказские головорезы устроят управляющему несчастный случай, дорожную аварию, сбросят с десятого этажа в шахту лифта. Или избавятся от него каким-то другим, более страшным мучительным способом. Короче говоря, если немец сообщит Зурабу о деньгах, Цыбульский не жилец. С тяжелым сердцем управляющий покинул свою холостяцкую квартиру, сел за руль «Тойоты» и поехал на службу. Около полудня он заперся в кабинете, отказался от кофе и попросил помощницу его не беспокоить.