Игольное ушко - Фоллетт Кен

– Абсолютно. Он никуда не выходил уже сорок восемь часов, – констатировал Блоггз и упрямо повторил: – А все из-за меня.

– Перестань корить себя, старина, – успокоил его Годлиман. – В конце концов, это я решил оставить его пока на свободе в надежде, что он выведет нас на кого-нибудь еще. И мне этот ход до сих пор представляется правильным.

Блоггз сидел неподвижно, с непроницаемым выражением на лице, засунув руки в карманы плаща.

– Если контакт состоялся, нам нужно немедленно брать Блондинчика и выяснять, с каким заданием он прибыл.

– Но тогда мы потеряем последнюю возможность проследить за ним, чтобы он привел нас к кому-то гораздо более важному.

– Последнее слово за тобой.

Годлиман сложил из спичек силуэт церкви. Какое-то время смотрел на дело своих рук, а потом вдруг достал монету в полпенни и подбросил.

– Выпал орел, – заметил он. – Значит, дадим ему еще сутки.

Хозяином доходного дома был пожилой ирландский республиканец родом из Лисдунварны в графстве Клэр, втайне лелеявший надежду на победу немцев, благодаря которой Изумрудный остров[14] навсегда освободится от английского владычества. Он страдал от артрита и сильно хромал, обходя старый дом и собирая еженедельную квартплату с обычной мыслью о том, что ее давно пора разрешить повысить до уровня свободного рынка жилья. Он ведь не был богачом – ему принадлежали всего два дома: этот и еще один, совсем маленький, в котором жил он сам. Ирландец всегда пребывал в дурном расположении духа.

Поднявшись на второй этаж, он постучал в дверь старика. Тот почему-то всегда радовался встрече с ним. Впрочем, он, вероятно, радовался всякий раз, когда к нему хоть кто-нибудь приходил.

– Добрый день, мистер Рили! Не хотите ли чашечку чаю? – спросил он.

– Сегодня на чаепития нет времени.

– Очень жаль. – Старик протянул ему конверт с деньгами. – Я полагаю, вы уже обратили внимание на окно в кухне?

– Нет, я туда еще не заглядывал.

– Там не хватает одной из стеклянных панелей в окне. Я пока затянул его шторой для затемнения, но все равно сквозь дырку сквозит.

– Кто разбил его? – спросил хозяин.

– Странно, но его не разбивали. Стекло лежит целехонькое снаружи на траве. Мне кажется, старая замазка не выдержала его тяжести. Достаньте новой замазки, и я сам вставлю его на место.

«Еще как вставишь, старый дуралей», – подумал хозяин, а вслух спросил:

– И вам даже в голову не пришло, что нас могли ограбить?

– Признаться, нет, – ошеломленно признался старик.

– Ни у кого не пропало ничего ценного?

– Мне об этом никто не говорил.

Хозяин дома направился к двери.

– Хорошо, я зайду туда, когда спущусь вниз.

Старик вышел вслед за ним на лестничную клетку.

– По-моему, нового жильца наверху нет дома, – сказал он. – Я оттуда не слышал ни звука уже дня два.

Домовладелец принюхался.

– Уж не готовит ли он себе еду прямо в комнате?

– Чего не знаю, того не знаю, мистер Рили.

Наверх они поднялись вдвоем.

– Если он там, то ведет себя очень тихо, – заметил старик.

– Что бы он там ни готовил, я заставлю его это дело прекратить. Вонь жуткая.

Хозяин постучал в дверь. Ответа не последовало. И тогда он просто вошел. По пятам за ним шаркал старик.

– Так-так. Да у нас здесь труп, – почти радостно констатировал немолодой уже сержант полиции.

Он стоял на пороге, оглядывая комнату.

– Надеюсь, ты ни к чему не прикасался, Пэдди[15]? – спросил он.

– Нет, – ответил хозяин дома. – И меня зовут мистер Рили.

Но полицейский и бровью не повел.

– Судя по запашку, умер не так давно, – сказал он. – Мне встречались случаи и похуже.

Он бегло осмотрел старенькое бюро с выдвижными ящичками, чемодан на низком столике, выцветший квадрат ковра на полу, грязноватые шторки на вырезанном в потолке окне и кровать в углу. Никаких признаков борьбы.

Полисмен подошел к постели. Лицо молодого человека выглядело умиротворенным, руки сложены поверх груди.

– Я бы сразу заподозрил сердечный приступ, не будь он так молод.

Пузырьков из-под таблеток, которые могли бы навести на мысль о самоубийстве, нигде не было видно. Он взял лежавший поверх бюро кожаный бумажник и порылся в содержимом. В нем обнаружились удостоверение личности, книжка с отрывными купонами на продукты и достаточно приличной толщины пачка денег.

– Документы в порядке, и его явно не ограбили.

– Он поселился у меня всего неделю назад, не больше, – заявил домовладелец. – Я о нем мало что знал. По-моему, приехал с севера Уэльса и устроился работать на фабрику.

– Интересно, – заметил сержант. – Такой цветущий вид, странно, что он не в армии.

Он открыл чемодан.

– Мать честная! А это еще что такое?

Хозяин и старик уже успели войти в комнату.

– Это радио, – сказал хозяин.

– У него кровь, – почти одновременно с хозяином произнес старик.

– К телу не прикасаться! – рявкнул сержант.

– Но его точно пырнули ножом, – настаивал старик.

Сержант осторожно приподнял руку трупа, под которой расплылось небольшое пятно крови.

– Да, это рана, – согласился он. – Где здесь ближайший телефон?

– Пятая дверь вниз по улице, – подсказал домовладелец.

Сержант вышел наружу и постучал в один из соседних домов, где имелся телефон. Дверь открыла женщина.

– Доброе утро! Не мог бы я воспользоваться вашим телефоном?

– Входите. – Она указала ему на аппарат, стоявший на подставке в прихожей. – А что случилось? Что-нибудь чрезвычайное?

– В доходном доме рядом с вами умер жилец, – пояснил сержант, набирая номер.

– Его убили? – спросила дама, закатив от ужаса глаза.

– Это определят только специалисты. Алло? Старшего инспектора Джонса попросите, пожалуйста. Это Кантер. – Он обернулся к женщине. – Не могли бы вы побыть в кухне, пока я буду докладывать начальству?

Разочарованно хмыкнув, она удалилась.

– Привет, шеф. В теле обнаружено ножевое ранение, а в чемодане – радиопередатчик.

– Напомните-ка мне, где это случилось, сержант.

Кантер продиктовал адрес.

– Так. Значит, это тот, за кем они следили. Этим делом займется МИ-5, сержант. Зайдите в дом номер 42 и сообщите парням, которые там дежурят, о своей находке. И как можно быстрее. А я свяжусь с их руководством.

Кантер поблагодарил соседку и пересек улицу. Он был чрезвычайно взволнован. За тридцать один год службы в столичной полиции он только во второй раз столкнулся с убийством. А тут еще явно замешан шпионаж! Быть может, его все-таки повысят до инспектора?

Он постучал в дверь. Она открылась, и сержант увидел перед собой двух мужчин.

– Не вы ли будете секретными агентами из МИ-5? – спросил полисмен.

Блоггз прибыл на место одновременно с офицером особого отдела, детективом-инспектором Харрисом, с которым был знаком еще по Скотленд-Ярду. Кантер показал им тело.

Они некоторое время стояли молча, глядя на спокойное лицо молодого покойника со светлыми усиками.

– Кто он такой? – спросил Харрис.

– Мы присвоили ему кодовое имя Блондинчик, – ответил Блоггз. – Насколько нам известно, его сбросили на парашюте пару недель назад. Потом мы перехватили радиограмму, в которой он назначал встречу другому шпиону. Нам был известен код, и потому мы смогли установить наблюдение за местом встречи. Надеялись, он выведет нас на резидента – куда более опасного субъекта, чем он сам.

– Так что же произошло здесь?

– Будь я проклят, если понимаю!

Харрис осмотрел рану на трупе.

– Стилет!

– Похоже на то. Чистая работа. Под ребра и прямо в сердце. Мгновенная смерть. Хотите взглянуть на место проникновения?

Кантер проводил их вниз на кухню. Они осмотрели окно и совершенно целое стекло, лежавшее на траве в саду.

– Кроме того, я обнаружил, что дверь комнаты вскрыли отмычкой.

Они расселись за кухонным столом. Кантер заварил чай.

– Это произошло в ту же ночь, когда я упустил его на Лестер-сквер, – сокрушенно вздохнул Блоггз. – И вот к чему это привело.

– Не суди себя слишком строго, приятель, – подбодрил его Харрис.

Некоторое время они молча потягивали чай. Потом Харрис спросил:

– Как ты вообще поживаешь, старина? В Ярде вообще перестал появляться.

– Дел по горло.

– А как Кристина?

– Погибла под бомбежкой.

– Какое несчастье!

– А у тебя все в порядке?

– Потерял брата в Северной Африке. Ты знал Джонни?

– Нет.

– Парень был своеобразный. Крепко зашибал. Тратил на выпивку столько денег, что на женитьбу уже не хватало. Что, впрочем, как кажется теперь, даже к лучшему.

– Должно быть, каждый из нас пережил утрату.

– Если ты сейчас один, приезжай поужинать с нами в воскресенье.