Трое - Фоллетт Кен

Ростов уставился на нее. Казалось, от его худого лица отхлынула вся кровь. Сузи была потрясена, увидев, как в мгновение ока он потерял всю свою уверенность и сдержанность.

– Ясиф Хассан собирается захватить «Копарелли»? – переспросил он.

Сузи сделала вид, что удивлена.

– Вы хотите сказать, что ничего не знали?

– Но кто именно? Не египтяне же, в самом деле?

– Федаины. Хассан объяснил, что это был ваш план.

Ростов грохнул кулаком по столешнице и в этот момент, разгоряченный, он стал похож на русского.

– Хассан лжец и предатель!

Сузи поняла, что наконец ей представилась возможность. Она подумала: «Боже, дай мне силы».

– Может, нам удастся остановить его…

Ростов посмотрел на нее.

– В чем заключается его план?

– Захватить «Копарелли» до того, как к судну подойдет Дикштейн, затем захватить в ловушку израильский отряд, после чего отправиться… он не говорил мне, куда точно, куда-то в Северную Африку. А каков ваш план?

– Протаранить судно после того, как Дикштейн захватит его…

– Разве мы не можем все-таки сделать это?

– Нет. Мы слишком далеко, мы не успеем перехватить их.

Сузи осознала, что если сейчас, в эту минуту, она не скажет единственные верные слова, и она, и Дикштейн погибнут. Она скрестила руки на груди, чтобы скрыть, как ее колотит.

– Значит, нам остается сделать одно-единственное, – сказала она.

Ростов поднял на нее глаза.

– То есть?

– Мы должны предупредить Дикштейна: федаины собираются устроить засаду, чтобы он мог отбить обратно «Копарелли».

Так. Слово сказано. Она не сводила глаз с лица Ростова. Он должен проглотить наживку, все совершенно логично, ничего иного ему не остается!

Ростов глубоко задумался. Наконец сказал:

– Предупредить Дикштейна, чтобы он мог отбить «Копарелли» у федаинов… Затем он будет действовать в соответствии со своим замыслом, а мы – в соответствии со своим.

– Да! – воскликнула Сузи. – Это единственный выход! Разве не так?

«ОТ: «Сейвил шипинг», Цюрих.

К: «Ангелуцци и Бьянко», Генуя.

Ваш груз урановой руды от фирмы Ф.А.Педлера задерживается на неопределенное время в связи с поломкой двигателя в море. Новая дата прибытия груза будет вам незамедлительно сообщена. Папагополус».

Когда на горизонте показался «Джил Гамильтон», Петр Тюрин зажал в углу Равло, того самого наркомана; они стояли на твиндеке «Копарелли». Тюрин действовал с решительностью и уверенностью, которых раньше у себя не подозревал. Оттеснив его в сторону, он схватил Равло за ворот свитера. Тюрин был напорист и крепок, а Равло худ и изможден.

– Слышь, – сказал Тюрин, – ты для меня кое-что сделаешь.

– Конечно, все, что скажешь.

Тюрин помедлил. Риск тут, ясное дело, был. Но выбора у него не имелось.

– Мне нужно остаться на судне, когда все вы перейдете на «Джил Гамильтон». Если я потеряюсь, скажешь, что видел меня и что я уже там.

– Ладно, договорились, конечно.

– Если меня найдут и перетащат на борт «Джил Гамильтона», то, не сомневайся, я выдам твою тайну.

– Я сделаю все, что ты хочешь.

– Так тебе же будет лучше.

Тюрин отпустил его. Уверенности пока у него не было: такой человек пообещает все, что угодно, но стоит его только прижать, и он рассыплется на куски.

Вся команда собралась на палубе. Море было слишком бурным, и «Джил Гамильтон» не мог встать борт о борт, так что с него спустили шлюпку. Всем приказано было надеть спасательные жилеты. Офицеры и команда «Копарелли» безмолвно стояли под дождем, пока шел пересчет, затем первый моряк спустился по трапу, спрыгнув прямо в кокпит.

Шлюпка слишком мала, чтобы сразу же взять на борт всю команду – надо совершить два или три рейса, прикинул Тюрин. Пока внимание всех было приковано к первому спускающемуся, Тюрин успел шепнуть Равло: «Постарайся быть среди последних».

– Хорошо.

Они вдвоем стояли с краю сгрудившейся толпы. Старпом, перегнувшись через леер, наблюдал, как идет посадка. Все остальные стояли, приглядываясь к «Джил Гамильтону».

Тюрин нырнул за надстройку.

Он оказался в двух шагах от спасательной шлюпки, брезентовое покрытие на которой ослабил еще раньше. Нос ее был виден с того места палубы, где стояла команда, но корма была скрыта от взглядов. Тюрин подобрался к ней, приподнял брезент, влез и затянул покрытие.

Он подумал, что если его сейчас обнаружат, все рухнет.

Он был крупного телосложения и спасательный жилет делал его еще объемнее. Не без труда он принял в шлюпке такое положение, при котором сквозь дырочку в брезенте мог наблюдать за происходящим. Теперь его взгляд приковался к Равло.

Он видел, как вторая группа стала спускаться по трапу в шлюпку, и услышал, как первый помощник спросил: «А где радист?»

Тюрин уставился на Равло. Да говори же, черт бы тебя побрал!

Равло помедлил.

– Он спустился с первой партией, сэр.

Молодец, мальчик!

– Ты уверен?

– Да, сэр, я его видел.

Помощник кивнул и буркнул, что не может отличить одного от другого при этом проклятом дожде.

Капитан окликнул Коха, и двое мужчин отошли переговорить поближе к тому месту, где скрывался Тюрин.

– Я никогда не слышал о «Сейвил шипинг», – сказал капитан. – А вы?

– Нет, сэр.

– В этом что-то есть – продавать корабль, когда он в море, а потом оставлять на нем механика, заставляя капитана покинуть судно.

– Да, сэр. Я думаю, что они никогда не были в море, эти новые владельцы.

– Конечно, не были, а то бы они разобрались, что к чему. Скорее всего, случайные люди. – Наступила пауза. – Вы, конечно, можете отказаться оставаться тут в одиночестве, и тогда я останусь с вами. Во всяком случае, я вас поддержу.

– Боюсь, что тогда меня выгонят.

– Верно, я этого не учел. Ну что ж, удачи.

– Благодарю вас, сэр.

Третья группа моряков спустилась в шлюпку. Первый офицер уже висел на верхней ступеньке, ожидая капитана, который продолжал бормотать о случайной публике, спускаясь вслед за помощником вдоль борта.

Внимание Тюрина теперь обратилось к Коху, который считал, что остался единственным обитателем судна. Механик, проводив взглядом шлюпку, которая подваливала к «Джил Гамильтону», по трапу поднялся на мостик.

Тюрин вслух выругался. Он надеялся, что Кох спустится в машинное отделение, и тогда он проберется в кладовую и свяжется по рации с «Карлой». Он наблюдал за мостиком, видя, как лицо Коха то и дело мелькает в его иллюминаторах. Если Кох будет торчать там, Тюрину придется ждать до темноты, прежде чем он сможет связаться с Ростовым.

Похоже, его ждет нелегкое испытание, если Кох предполагает весь день оставаться на мостике.

Тюрин приготовился к долгому ожиданию.

Когда «Наблус» оказался в той точке южнее острова, где Хассан предполагал встречу с «Копарелли», в поле зрения не было ни одного судна.

Они стали циркулировать расширяющимися кругами, и Хассан неустанно рассматривал в бинокль пустой горизонт.

– Ты ошибся, – сказал Махмуд.

– Не обязательно. – Хассан решил, что будет говорить спокойно и убедительно, без ноток паники в голосе. – Это самая первая точка, в которой мы можем встретиться. «Копарелли», может, идет и не на предельной скорости. Для того есть куча причин.

– Какие, например?

Махмуд тоже нервничает, заметил Хассан. На борту судна он уже не контролирует все и вся, только Хассан может принимать решения.

– Мы двинемся на юго-запад, наперерез предполагаемому курсу «Копарелли». Рано или поздно мы должны столкнуться с ним.

– Отдай приказ капитану. – Махмуд спустился вниз к своей команде, оставив Хассана на мостике вместе с капитаном.

Махмуд кипел от непонятного чувства гнева, причиной которого явилось напряжение. Как и его команда, отметил Хассан. Они предполагали, что к полудню уже вступят в бой, а теперь им приходится ждать, слоняясь по кубрикам и коридорам, чистя оружие, играя в карты и бахвалясь прошлыми подвигами. Они были готовы разить врагов в схватке, но единственное, что им пока остается – играть в опасные игры с метанием ножей, чтобы демонстрировать отвагу перед своими друзьями. Один из федаинов сцепился с двумя моряками, которые якобы нанесли ему оскорбление, и, прежде чем их успели растащить, порезал их осколками разбитой бутылки. И теперь команда старалась держаться подальше от федаинов.

Хассан попытался представить себе, мог бы он управляться с ними, будь он на месте Махмуда. Ему это уже приходило в голову. Махмуд по-прежнему был командиром, но самая важная доля работы выпала на него, Хассана: он обнаружил Дикштейна, проник в его планы, придумал, как захватить судно, и определил местонахождение «Штромберга». Он начал прикидывать, какое положение займет в движении, когда все завершится успехом.