Операция «Людоед» - Троицкий Андрей

Увлечений у Людовича немного. Он собирает альбомы с репродукциями картин всемирно известных мастеров живописи. Любит в одиночестве бродить в окрестностях кафедрального собора святого Иоанна, посещает музеи и картинные галереи, памятники истории. Слушает классическую музыку, любит сочинения Вагнера. К женскому полу заметного интереса не проявляет. Хотя, по наблюдениям пани Кшижевской, случается, листает журналы для холостяков. Такие откровенные, с фотографиями голых девок и мужчин. Телохранители Людовича заказывает своему боссу обеды и ужины в местном ресторане, не самом дешевом заведении в Варшаве. Блюда привозят теплыми, в металлических судках ровно в два часа дня и в восемь вечера. Плюс-минус десять минут. Завтрак готовит домработница, она же должна постоянно заваривать Людовичу свежий чай. Посторонние люди в квартире Евгения Дмитриевича не появляются, лишь изредка заходит какой-то мужчина кавказского типа по имени Зураб. Прежде он носил бороду, но теперь оставил только темную полоску усов. Кавказец хорошо воспитан, прекрасно одевается, свободно говорит по-русски и по-польски. Вот, собственно, и вся информация, которую удалось выжать из домработницы.

* * *

Последние три дня за Людовичем вели наблюдение русские агенты. Три дня – слишком короткий срок, чтобы ждать от слежки хоть каких-то результатов. Однако на этот раз удача играла за нашу команду. Позавчера около девяти часов вечера у подъезда остановился седан «Лексус», через пять минут Людович в компании охранника спустился к машине. Поехали в другой конец города, на окраину Варшавы, где на тихой улице в старом двухэтажном доме разместился благотворительный гуманитарный фонд «Приют милосердия». Людович приехал на место без четверти десять. На пороге гостя встретил распорядитель фонда Ежи Цыбульский. Когда вошли в помещение, Цыбульский запер входную дверь, огонь в окнах первого этажа погасили. На втором этаже света не зажгли. Значит, беседа проходили в подвале. В половине двенадцатого ночи на пороге снова появились Цыбульский, Людович с охранником и человек среднего роста, кавказец в синем костюме. Машина агентов, которые вели наблюдение за фондом, стояла на противоположной стороне улицы, приблизительно в ста метрах от входа в здание. Съемку вели автоматической камерой, использовали длиннофокусный объектив с высокой разрешающей способностью и специальную фотопленку. Кроме того, попытались записать разговор при помощи направленного микрофона. Запись получилась, но толку от нее мало. Собеседники обменялись рукопожатиями, несколькими общими ничего не значащими репликами. Людович с охранником уехал домой на «Лексусе», кавказец сел в темный «Мерседес», в которое его ждал водитель. Изображение на фотографиях, сделанных одним из агентов, получилось мутноватым, размытым. Иначе и быть не могло, снимали темным вечером, на плохо освещенной улице. Но после компьютерной обработки уже здесь в Москве, карточки довели до приличного качества. Колчин, внимательно рассмотрев снимки, мысленно согласился с пани Кшижевской. Людович выглядел плохо, гораздо старше своих пятидесяти семи лет. Сутулый худой человек в костюме, который велик ему на пару размеров, стоит на крыльце, одной рукой держится за перила, другой опирается на палку. Высокий шишковатый лоб, большая лысина, обрамленная неряшливыми пегими волосами, глубокие морщины, как шрамы, прорезали дряблые щеки. Мелкие невыразительные глаза глубоко запали. Впечатление такое, будто Людович на днях перенес тяжелую операцию или по сей день страдает от какого-то неизлечимого недуга. Кавказец, стоящий по правую руку от него, выглядит так, что хоть шлепай его фото на обложку журнала «Мужское здоровье»: шикарный двубортный костюм подчеркивает крепкие плечи, шелковый стильный галстук по полтона темнее пиджака. На левом запястье часы «Картье» из белого золота, на безымянном пальце перстень с крупным камнем. Личность кавказца установили по фотографиям. Им оказался некто Зураб Лагадзе. Возраст – сорок с небольшим, определенных занятий не имеет. Получил образование в Москве, некоторое время жил в Грузии, потом перебрался в Европу, учился в Англии, там же получил вид на жительство. Поддерживает связи с чеченцами, проживающими в западной Европе, а также с их спонсорами в Саудовской Аравии, Судане и Турции. Преступлений на территории России не совершал, а раз так, раз перед законом он чист, нет формальных оснований объявлять Зураба в розыск на линии Интерпола, требовать его экстрадиции в Россию. По оперативным данным разведки, фонд «Приют милосердия» официально занимается благотворительной деятельностью. Там собирают пожертвования на нужды беженцев с Северного Кавказа, распределяют какое-то тряпье и продукты питания. На самом деле фонд – не что иное, как крыша для вербовки наемников, профессиональных убийц, которые хотят заработать на чужих смертях. Во время первой чеченской войны от добровольцев не было отбоя. В армию Чечни приходил записываться уличный сброд, взять в руки оружие порывались демократически настроенные польские студенты, но получали от ворот поворот. Здесь покупали профессиональных солдат, а не пушечное мясо. В ту пору фонды и всякие гуманитарные миссии, оказывающие посильную поддержку воюющим чеченцам, плодились по всей Европе, как кролики в неволе. В «Приюте» размещалась и радиостанция, пропагандирующая идеи фундаментального Ислама. Во время второй чеченской войны поток наемников здорово поредел. А позже, когда чеченцам дали по зубам регулярные армейские части, и совсем иссяк. Куда-то провалилась исламистская радиостанция. Большинство гуманитарных организаций вроде этой полопались, сгинули в тумане. Но «Приют милосердия» продолжает коптить небо. Не исключено, что в там могут планировать и готовить террористические акты, диверсии, пропагандистские провокации, которые позднее будут осуществлены в России. Впрочем, эта информация вызывает сомнения, поскольку получена из сомнительных источников и нуждается в серьезной проверке. Уже несколько лет подряд фондом руководит Ежи Цыбульский, собрать полную информацию об этом человеке пока не успели. Известно лишь, что он холост, живет замкнуто, очень скромно, экономя каждый злотый, хотя за свою работу в фонде, видимо, получает приличную зарплату. Друзей не имеет, а идеи фундаментального ислама ему до фонаря. Цыбульского интересуют только женщины и деньги. Правильнее сказать в таком порядке: деньги и женщины. Колчин закрыл папку. Итак, выходило, что Людович вошел в контакт с террористами. Версия Колчина, кажется, находит подтверждение.