Сад костей - Герритсен Тесс

Мегги проснулась и, зашевелившись у нее на руках, что-то радостно прогугукала. Улыбнувшись племяннице,

Роза продолжила:

— Я была бы счастлива на ферме.

Норрис рассмеялся.

— Это мне в тебе и нравится, Роза. Думаю, ты можешь быть счастлива где угодно.

— Но дело не в том, где ты живешь.

— Прежде чем сказать: «Дело в людях, которые тебя окружают», — тебе нужно познакомиться с моим отцом.

— Я боюсь этого. Ты так говоришь о нем!

— Он суровый человек. Лучше, чтобы ты знала это заранее.

— Это из-за того, что он потерял твою матушку?

— Она оставила его. Оставила нас обоих. Он так и не смог ее простить.

— А ты? — спросила раскрасневшаяся от мороза девушка, взглянув на Норриса.

Скоро стемнеет, — отозвался он. Они продолжили свой путь, солнце опускалось все ниже, а голые деревья отбрасывали на снег тонкие замысловатые тени. Подойдя к старой каменной стене, покрытой блестящим льдом, они услышали мычание коров в хлеву. По дороге к ферме Норрису казалось, что дом стал еще меньше и скромнее, чем раньше. Неужели всего два месяца назад, когда Норрис уезжал отсюда, обшивочные доски уже были такими ветхими? Неужели крыльцо уже тогда казалось таким просевшим, а ограда — покосившейся? Чем ближе они подходили к дому, тем больше тяготело над ним бремя долга, тем сильнее он страшился предстоящей встречи.

Норрис уже сожалел о том, что втянул в это Розу и младенца. Он предупредил ее о том, что отец может показаться неприятным, однако Роза, похоже, ничего не опасается, а только весело шагает рядом, напевая что-то Мегги.

Неужели хоть кто-нибудь, пусть даже его отец, может невзлюбить эту девушку? Наверняка он привяжется и к Розе, и ребенку, решил юноша. Она расположит отца к себе так же, как когда-то расположила к себе его самого, и за ужином они станут смеяться все вместе. Да, этот визит может оказаться очень даже хорошим, и Роза будет его талисманом. «Моя юная ирландка, приносящая удачу», — подумал он. При взгляде на девушку настроение у

Норриса улучшилось — казалось, ей ужасно нравится быть здесь, рядом с ним, брести вдоль сгорбленной ограды по направлению к дому, который представлялся все более мрачным и обветшалым.

Они шагнули за покосившиеся ворота и оказались во дворе, где валялась сломанная телега и была целая гора еще не расколотых на дрова бревен. Сестрички Уэлливер наверняка дрогнули бы, увидев этот двор. Норрис представил, как они стараются пробраться по разрытой и затоптанной свиньями земле, не запачкав своих изящных туфелек. Роза же безо всяких колебаний приподняла подол юбки и пошла по двору вслед за Норрисом.

Потревоженная гостями старая свинка, хрюкнув, помчалась прочь в сторону хлева.

Еще до того, как они подошли к крыльцу, дверь открылась, и из-за нее показался отец Норриса. Айзек Маршалл два месяца не видел сына, однако не произнес ни одного приветственного слова, он просто стоял на крыльце, молча наблюдая за приближением гостей. На нем была все та же куртка из домотканой материи и те же самые тускло-коричневые брюки, которые он носил всегда, однако теперь казалось, что одежда висит на нем, а глаза, глядевшие из-под изношенной шляпы, еще больше запали. Когда его сын поднялся по ступенькам, на лице фермера мелькнула слабая улыбка.

— С приездом, — проговорил Айзек, даже не пытаясь обнять сына.

— Отец, позволь представить тебе моего друга Розу. И ее племянницу Мегги.

Роза с улыбкой выступила вперед, а малышка заворковала, словно приветствуя хозяина.

— Приятно познакомиться, господин Маршалл, — сказала Роза. Айзек так и стоял, упрямо прижимая опущенные руки к телу, его губы сжались. Норрис заметил, что Роза залилась краской, ни разу в жизни он еще не испытывал такую сильную неприязнь к отцу.

— Роза — очень добрый друг, — снова: заговорил Норрис. — Я хотел, чтобы вы познакомились.

— Она у нас переночует?

— Я надеялся, что она пробудет здесь дольше. Им с малышкой пока негде жить. Она может разместиться в комнате наверху.

— Тогда придется постелить постель.

— Господин Маршалл, я все сделаю, — заверила Роза. — Я не доставлю никаких хлопот. Я трудолюбивая! И могу делать все что угодно

Айзек смерил младенца долгим взглядом. Затем, неохотно кивнув, развернулся и отправился в дом.

— Пойду взгляну, хватит ли нам еды на ужин.

* * *

— Прости, Роза. Мне очень жаль.