Утраченный символ - Браун Дэн

– Профессор, это расследование веду я, поэтому прошу вас молчать, если не спрашивают. Сато развернулась к начальнику полиции.

– Андерсон, – сказала она, сверля его крошечными черными глазками, – объясните мне, что здесь происходит. Охранник у восточных ворот сказал, что вы нашли на полу ампутированную кисть руки. Это правда? Андерсон отступил и показал директору Сато обнаруженный предмет. – Да, мэм, буквально несколько минут назад. Она посмотрела на руку как на ненужную тряпку. – Почему вы не доложили об этом, когда я позвонила? – Я… думал, вы в курсе. – Не лгите. Андерсон сник под ее взглядом, но его голос прозвучал уверенно: – Мэм, все под контролем. – Сомневаюсь, – столь же уверенно возразила Сато. – Криминалисты уже едут. Преступник мог оставить отпечатки пальцев. Сато недоверчиво поджала губы.

– Раз ему хватило ума пройти мимо вашей охраны, спрятав человеческую руку, то вряд ли он оставил отпечатки. – Да, но я обязан провести расследование. – Я освобождаю вас от этой обязанности и беру ее на себя. Андерсон оцепенел. – Разве это прерогатива СБ? – Конечно. Под угрозой национальная безопасность.

Д. Браун. "Утраченный символ"

"Рука Питера и национальная безопасность?" – подумал Лэнгдон, ошарашенно следя за их разговором. Он понял, что его главная цель – найти Питера – не совпадает с целью Сато. Директора СБ ЦРУ заботило совсем другое. Андерсон тоже растерялся. – Национальная безопасность, говорите? При всем уважении, мэм…

– Насколько мне известно, – перебила его Сато, – я выше вас по званию. Предлагаю вам делать то, что велено, – и без лишних вопросов. Андерсон кивнул и судорожно сглотнул.

– Хорошо, но не стоит ли снять отпечатки хотя бы с самой руки – подтвердить, что это рука Питера Соломона?

– Я это подтверждаю, – вмешался Лэнгдон, чувствуя тошнотворную уверенность в своей правоте. – Я узнаю перстень… и руку. – Он умолк. – А вот татуировок раньше не было. Полагаю, их накололи недавно.

– Что? – Впервые с минуты своего прибытия Сато выглядела растерянной. – Рука татуирована? Лэнгдон кивнул: – На большом пальце венец, на указательном – звезда. Сато вынула из кармана очки и, точно акула, стала кругами приближаться к руке.

– Хотя подушечки остальных пальцев не видны, – добавил Лэнгдон, – на них тоже есть изображения. Директор СБ подозвала к себе начальника полиции Капитолия: – Андерсон, посмотрите.

Он осторожно опустился на колени рядом с рукой и приник щекой к полу, заглядывая под прижатые к ладони пальцы. – Он прав, мэм. На всех пальцах имеются татуировки, но я не вижу… – Солнце, фонарь и ключ, – выдавил Лэнгдон. Сато окинула его оценивающим взглядом. – И откуда вам это известно? Лэнгдон бросил на нее ответный взгляд.

– Изображение человеческой руки с отметками на кончиках пальцев – очень древний символ. Его называют "Рука мистерий". Андерсон поднялся на ноги. – У этой штуки есть название?! Лэнгдон кивнул. – Да, это один из самых тайных знаков древности. Сато вскинула голову. – Тогда позвольте спросить, что он делает посреди Капитолия? "Кошмар продолжается…" – подумал Лэнгдон. – По традиции, мэм, это приглашение. – Приглашение… куда? – вопросила директор СБ. Лэнгдон еще раз взглянул на татуированные символы.

– Вот уже много веков Рука мистерий служит своеобразной повесткой. По сути, это приглашение узнать тайную мудрость, известную лишь избранным. Сато скрестила на груди тощие руки и черными как уголь глазами впилась в Лэнгдона.

– Что ж, профессор, для человека, который якобы понятия не имеет, зачем он тут… вы неплохо справляетесь.

Д. Браун. "Утраченный символ"

Кэтрин Соломон накинула белый халат и начала свой обычный "обход", как называл это Питер. Словно заботливая мать, проверяющая, уснул ли ребенок, она заглянула в технический отсек: водородная энергетическая установка спокойно работала, на подставках покоились запасные резервуары.

Кэтрин прошла по коридору в хранилище данных. В кондиционируемой камере безмятежно гудели два резервных голографических накопителя. "Вся моя работа", – подумала Кэтрин, глядя на них сквозь трехдюймовое ударопрочное стекло. Голографические накопители (в отличие от своих предшественников размером с холодильник) больше походили на две аудиоколонки – каждая на своем пьедестале. Они содержали одинаковую информацию и постоянно синхронизировались. Как правило, такую систему резервного хранения данных рекомендуют устанавливать вне рабочего места – на случай землетрясения, пожара или кражи, – однако Кэтрин и Питер сошлись на том, что секретность превыше всего. За пределами этих стен информация могла попасть в чужие руки.

Убедившись, что все функционирует как надо, Кэтрин вернулась к началу коридора и вдруг увидела нечто странное: в противоположном конце лаборатории что-то светилось. Она поспешила туда и с удивлением заметила сияние, исходившее из-за плексигласовой стены аппаратной комнаты. "Он здесь!" Кэтрин подлетела к двери и распахнула ее. – Питер! – крикнула она, вбегая в аппаратную. Сидевшая за терминалом пухленькая женщина резко подскочила. – Господи, Кэтрин! Вы меня напугали!

Триш Данн – единственная, кому позволяли здесь находиться, – была специалистом по анализу метасистем и редко работала по выходным. Перед выходом на работу двадцатишестилетняя рыжеволосая девушка подписала документ о неразглашении, достойный КГБ. Сегодня она анализировала данные, сидя перед плазменной стеной – огромным плоским монитором, который будто бы привезли из центра управления полетами НАСА.

– Простите, – сказала Триш, – я не знала, что вы так рано. Думала закончить до вашего с Питером приезда. – Вы с ним говорили? Он опаздывает и не берет трубку. Триш покачала головой. – Наверное, еще не разобрался с новым айфоном. "Хорошо, хоть кто-то из нас еще может шутить". Тут Кэтрин на ум пришла новая мысль. – Вообще-то хорошо, что вы здесь. Поможете мне в одном деле? – Видно, это поважнее футбола. Кэтрин сделала глубокий вдох. – Не знаю, как это объяснить, но сегодня днем мне рассказали странную историю…

Эта история явно выбила Кэтрин из колеи. В обычно спокойных серых глазах читалась тревога, и она уже трижды заправила волосы за уши – "тревожный маячок", как говорила Триш. "Блестящий ученый и никудышный игрок в покер".

– По мне, так это скорее вымысел, древняя легенда… – продолжала Кэтрин. – И все же… – Она опять убрала прядь за ухо. – И все же? Вздох.

Д. Браун. "Утраченный символ" – И все же сегодня из надежного источника я узнала, что это правда. – Та-ак… "Ну и куда же мы клоним?" – подумала Триш.

– Я хочу поговорить об этом с Питером, но сначала попрошу вас о помощи. Мне интересно, не упоминается ли эта легенда где-нибудь в мировой истории. – Во всей истории человечества? Кэтрин кивнула: – Да, в любой стране, на любом языке, в любое время.

"Странная просьба, – подумала Триш, – впрочем, выполнимая". Десять лет назад это было невозможно, но сегодня благодаря Интернету и непрекращающейся оцифровке материалов крупнейших библиотек и музеев выполнить просьбу Кэтрин не составляло большого труда: хватило бы сравнительно простой поисковой системы, множества переводящих модулей и нескольких тщательно подобранных ключевых слов. – Запросто! – ответила Триш.

Для некоторых исследований Кэтрин требовались отрывки из древних писаний, поэтому Триш частенько разрабатывала для сканера специальные модули, способные переводить тексты с неизвестных языков на английский. Должно быть, Триш была единственным специалистом по метасистемам, писавшим программы-переводчики с оптическим распознаванием символов древнефризского, когурё или аккадского.

Эти модули несомненно бы пригодились, однако для создания эффективного "паука" важнее всего было подобрать ключевые слова. "Запрос должен быть уникальным, но не чересчур строгим".

Кэтрин опередила Триш и уже записывала на листок возможные фразы. Немного подумав, она добавила еще несколько слов и протянула листок Триш: – Вот.

Та ознакомилась со списком и удивленно распахнула глаза. Безумие какое-то, а не легенда!

– Надо найти все эти фразы?! – Одно слово Триш вообще видела впервые. Это хоть английский? – Они должны встречаться в одном документе? Так и ввести, дословно? – Давайте попробуем.

Триш воскликнула бы "Невозможно!", однако пользоваться этим словом в лаборатории строго воспрещалось: Кэтрин считала, что его опасно произносить там, где априори ложные представления подчас оказывались истинной правдой. Однако Триш Данн сомневалась, что поиск по ключевым фразам попадет в эту категорию. – Сколько вам нужно времени? – спросила Кэтрин.

– Несколько минут на написание и запуск "паука". А потом минут пятнадцать на поиски. – Всего-то? – удивилась Кэтрин.