Утраченный символ - Браун Дэн

– Еще как вяжется, – возразила Кэтрин. – ЦРУ вовсю использует последние достижения техники. Эксперименты с паранормальным там велись всегда – экстрасенсорика, телепатическое наблюдение, сенсорная депривация, измененные состояния сознания под воздействием медицинских препаратов. Суть одна – прощупать нераскрытые возможности человеческого мозга. Кое-что мне Питер внушил: наука и мистика связаны очень тесно и разделяет их лишь разница в подходе. Они стремятся к одной цели – разными средствами.

– Питер говорил, – вспомнил Галлоуэй, – что вы как раз занимаетесь некой современной научной мистикой?

– Да, ноэтикой, – кивнула Кэтрин. – И она подтверждает, что мы обладаем невероятными способностями. Вот, например… – Кэтрин показала на витраж со знакомым изображением "Христа лучезарного", где голова и руки Иисуса источают яркий свет. – Совсем недавно с помощью высокочувствительной ПЗС-камеры я сфотографировала руки целителя

Д. Браун. "Утраченный символ" за работой. И снимок получился точь-в-точь как изображение Христа на этом витраже – из пальцев целителя струятся потоки света.

"Да уж, открытие, – подумал Галлоуэй, пряча улыбку. – А как иначе Христос исцелял калек?"

– Я понимаю, – продолжала Кэтрин, – что современная медицина не воспринимает всерьез целителей и шаманов, но я видела все своими собственными глазами. На снимке ПЗС-камерой четко видно, что пальцы целителя окружает мощное энергетическое поле, буквально изменяющее клетки пациента. Что это как не божественная сила?

Декан Галлоуэй позволил себе улыбнуться в открытую. А Кэтрин, оказывается, такая же страстно увлеченная, как и ее брат.

– Питер как-то сравнил ученых, занимающихся ноэтикой, с первооткрывателями, которые приняли еретическую идею о круглой Земле. Чуть ли не в одночасье эти первооткрыватели превратились из безумцев в героев, заполняющих белые пятна на карте и открывающих человечеству новые горизонты. Питер считает, вам предстоит то же самое. Он возлагает большие надежды на ваш труд. В конце концов, любой философский прорыв, как показывает история, начинался с одной-единственной смелой идеи.

Впрочем, Галлоуэю не нужно было отправляться в лабораторию за подтверждением безграничности человеческих возможностей, о которой только что рассказала Кэтрин. В стенах собора не раз проводились совместные молитвы об исцелении, приносившие удивительные, невероятные результаты, подтверждавшиеся медицинскими освидетельствованиями. Вопрос не в том, действительно ли Господь наделил человека огромной силой, а в том, как явить эту силу на свет. Старый декан почтительно обхватил ладонями масонскую пирамиду и тихо произнес:

– Друзья мои, я не знаю, куда именно указывает эта пирамида, но мне известно вот что… Где-то там скрыто небывалой духовной ценности сокровище, которое много лет терпеливо дожидалось в темноте, под спудом. Вероятно, оно и станет тем самым катализатором преобразования мира. – Он коснулся золотого навершия. – Пирамида собрана, а значит, час стремительно приближается. Почему бы нет? Пророчества испокон веков обещали великое озарение, ведущее к всеобщему преобразованию.

– Отец Галлоуэй, – возразил Лэнгдон, – нам прекрасно известно и Откровение Иоанна Богослова, и буквальное значение Апокалипсиса, но ведь библейское пророчество не может считаться…

– Нет-нет, Книга Откровения – это полная неразбериха! – воскликнул декан. – Кто ни возьмется читать, все вязнут. Я же говорю о ясных умах, излагавших ясные мысли: предсказания святого Августина, прогнозы сэра Фрэнсиса Бэкона, Ньютона, Эйнштейна и далее по списку. Все они предполагали преобразование через озарение. Сам Иисус изрек: "Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы".

– Надежное пророчество, как такому не сбыться, – рассудительно заметил Лэнгдон. – Знания копятся в геометрической прогрессии. Чем больше мы узнаём, тем лучше учимся и тем быстрее расширяем базу знаний.

– Да, – подтвердила Кэтрин. – В науке такое сплошь и рядом. Каждая свежеизобретен-ная технология становится инструментом для изобретений новой – и так далее, как снежный ком. Поэтому наука и совершила рывок за последние пять лет дальше, чем за предшествующие пять тысяч. Рост по экспоненте. Со временем экспоненциальная кривая устремляется почти вертикально, и новые открытия возникают все быстрее и быстрее.

В кабинете декана повисла тишина. Галлоуэй осознал, что гости по-прежнему теряются в догадках, как пирамида может подсказать им дальнейшее направление. "Вот почему судьба привела вас ко мне. Мне тоже отведена роль".

Д. Браун. "Утраченный символ"

Многие годы преподобный Колин Галлоуэй вместе с собратьями по масонской ложе исполнял роль хранителя врат. Теперь все изменится. "Я больше не хранитель… Теперь я – проводник". – Профессор Лэнгдон! – Галлоуэй потянулся через стол. – Дайте, пожалуйста, руку. Роберт Лэнгдон в замешательстве уставился на руку старика. "Мы что, молиться будем?"

Но все же почтительно вложил свою правую руку в ссохшуюся ладонь декана. Галло-уэй крепко сжал ее, но молитвы не последовало. Вместо этого он нащупал указательный палец Лэнгдона и завел его внутрь каменной шкатулки, где хранилось золотое навершие.

– Зрения порой мало, – пояснил декан. – Если бы вы изучали предметы ощупью, как я, то поняли бы, что шкатулка может поведать еще кое-что.

Лэнгдон послушно провел пальцем по дну и стенкам, но ничего нового не обнаружил. Идеально гладкий камень. – Ищите, ищите, – не унимался старик.

Наконец Лэнгдон ощутил какую-то неровность – крохотное кольцо, едва заметную точку на дне шкатулки, в самом центре. Вытащив руку, он заглянул в темную глубину и тут же понял, что невооруженным глазом этот кружок не увидеть. "Что же это такое?" – Узнаёте символ? – спросил Галлоуэй. – Символ? Я вообще ничего не вижу. – Нажмите на него. Лэнгдон повиновался и снова нащупал пальцем точку. "И что же, по его мнению, должно произойти?" – Прижмите посильнее, – велел декан. – Надавите. Лэнгдон обернулся к Кэтрин, но та лишь в недоумении заправила прядь волос за ухо. – Все, можете убирать. Опыт удался, – объявил декан спустя несколько секунд. "Опыт?"

Лэнгдон вытащил палец из шкатулки и помолчал, не зная, что сказать. Все осталось по-прежнему. Шкатулка по-прежнему стояла на столе. – Ничего… – произнес наконец Лэнгдон. – Взгляните на свой палец, – подсказал декан. – И увидите преобразование.

Единственное, что увидел Лэнгдон на кончике пальца, – это отпечаток выступавшего на дне шкатулки кольца с точкой в центре. – Ну что, теперь узнаёте? – поинтересовался декан.

Лэнгдон, разумеется, узнал, но больше его поразило, с какой точностью этот символ распознал Галлоуэй. Очевидно, чтение вслепую – настоящее искусство.

– Это из алхимии, – придвинувшись вместе с креслом поближе и взглянув на палец Лэнгдона, заявила Кэтрин. – Таким символом в древности обозначали золото.

– Верно. – Декан, улыбнувшись, похлопал по шкатулке. – Поздравляю, профессор. Вы только что осуществили мечту всех алхимиков. Превратили бесполезную субстанцию в золото. Лэнгдон разочарованно сдвинул брови. Ерундовый салонный фокус, что в нем толку?

Д. Браун. "Утраченный символ"

– Мысль интересная, сэр, но, боюсь, у этого символа – круга с точкой – найдутся десятки других значений. Это ведь так называемый циркумпункт, один из самых распространенных знаков в истории. – Что вы хотите этим сказать? – скептически поинтересовался декан. От масона Лэнгдон ожидал более глубоких познаний в духовной символике.

– Сэр, у циркумпункта бесчисленное множество разных значений. В Древнем Египте он служил символом бога Ра – бога солнца – и в современной астрономии до сих пор используется для обозначения нашего светила. В восточной философии он символизирует духовное озарение третьего глаза, божественную розу и знак просветления. Каббалисты обозначают им кетер – высший сфирот и "самый сокровенный из сокровенного". Древние мистики называли его божьим оком – именно от него происходит Всевидящее око на Большой печати. У пифагорейцев циркумпункт служил символом монады – божественной истины, prisca sapientia – мудрости древних, единение души и тела, а у… – Хватит, хватит… – засмеялся декан. – Благодарю, профессор! Вы, разумеется, правы. Лэнгдон понял, что его провели. "Он и без меня все знал".

– Циркумпункт, – пояснил декан, – это прежде всего символ Мистерий древности. Поэтому, смею предположить, его присутствие в данной шкатулке не случайно. Согласно легенде, наша карта скрывает свои тайны в мельчайших деталях.

– Отлично, – подхватила Кэтрин. – Пусть даже этот символ был нанесен на дно шкатулки намеренно – как он поможет нам продвинуться в расшифровке? – Помнится, на восковой печати, которую вы взломали, был оттиск перстня Питера? – Был. – И перстень в данный момент при вас?