Расколотые сны - Шелдон Сидни

В зале поднимается шум. Судья рассерженно бьет молоточком по столу.

– Следовательно, вы готовы утверждать, что Эшли Паттерсон сама написала адресованную себе угрозу?

– Совершенно верно. Майк Бреннан отступил.

– Можете начинать перекрестный допрос, защитник. Дэвид нерешительно взглянул на Эшли. Та ожесточенно трясла головой.

– Вопросов не имею, – заявил он.

– Нет вопросов? – переспросила судья, пристально вглядываясь в адвоката. Дэвид встал.

– Вопросов нет, поскольку сами свидетельские показания не имеют смысла. Господа присяжные, обвинению придется доказать, что Эшли Паттерсон знала истинных виновников и имела мотив для…

– Я уже предупреждала вас, адвокат! – рассерженно перебила судья. – Никто не уполномочивал вас просвещать присяжных в уголовном праве. Если…

– Но кто-то должен им все объяснить! – взорвался Дэвид. – Вы слишком много позволяете обвинителю! Ему все сходит с рук!

– Довольно, мистер Сингер! Подойдите ко мне. Дэвид молча послушался.

– Я привлекаю вас к судебной ответственности за неуважение к суду и приговариваю к суткам тюремного заключения в здешней уютной тюрьме по окончании процесса.

– Постойте, ваша честь! Вы не имеете…

– Я уже дала вам сутки тюрьмы, – мрачно предостерегла мисс Уильямс. – Хотите удвоить этот срок?

Дэвид не отходил, пронизывая судью гневными взглядами и тяжело дыша.

– Ради…, ради моего клиента постараюсь сдержать эмоции.

– Мудрое решение, – кивнула судья. – Суд удаляется на перерыв.

И, повернувшись к судебному приставу, предупредила:

– Как только процесс закончится, вы возьмете мистера Сингера под стражу.

– Будет сделано, ваша честь.

– О Боже, – прошептала Эшли, стискивая руку Сандры. – Что происходит?

– Не волнуйтесь, дорогая. Доверьтесь Дэвиду.

Выбежав из зала суда, Сандра набрала номер Джесса Куиллера.

– Я уже слышал, – хмуро отозвался тот, словно ждал звонка, – папарацци постарались. Но трудно винить Дэвида за эту вспышку. Тесса с самого начала упорно донимала его. Чем Дэвид заслужил такую немилость?

– Не знаю, Джесс. Все это сплошной кошмар. Вам следовало бы видеть лица присяжных. Все настроены против Эшли. Ждут не дождутся, пока наконец смогут приговорить ее! Но ничего, защита еще не сказала последнего слова. Дэвид сумеет их переубедить.

– Вашими бы устами…

– Судья Уильямс ненавидит меня, Сандра, и поэтому предубеждена против Эшли. Если не предпринять срочных мер, Эшли погибла. Этого нельзя допустить.

– И что ты намереваешься делать? – прошептала жена.

– Выход один – заявить о самоотводе. Пусть берут другого защитника, – вздохнул Дэвид.

Оба прекрасно понимали, что это означает. У репортеров будет настоящий праздник. Уж они не преминут поиздеваться над неудачей Дэвида. Такой свеженький скандальчик!

– Мне с самого начала не стоило идти на эту авантюру, – горько признался Дэвид. – Доктор Паттерсон доверил мне жизнь дочери, а я…

Он расстроенно махнул рукой. Сандра обняла мужа и прижала к груди.

– Не мучай себя, дорогой. Вот увидишь, все будет хорошо.

Ничего уже не будет. И впереди один мрак. Он подвел всех, и в первую очередь Сандру. Недалек час, когда его просто вышибут с фирмы, и у малыша окажется безработный отец. Безработный и скорее всего бездомный. Милая Сандра! Она одна верит в него.

Все будет хорошо…

Именно все!

Утром Дэвид снова попросил встречи с судьей. При их разговоре, как полагается, присутствовал Микки Бреннан.

– Вы хотели меня видеть, мистер Сингер?

– Да, ваша честь. Хочу заявить об отказе от ведения дела.

– На каком основании? – настороженно осведомилась судья Уильямс.

– Видите ли, ваша честь, я не считаю себя способным достойно представлять интересы своей клиентки на этом процессе. По моему мнению, я приношу ей только вред своими действиями. Прошу о замене.

– Мистер Сингер, – тихо, отчетливо выговаривая каждое слово, начала судья, – если думаете, что я позволю вам исчезнуть со сцены, оставив нас в безвыходном положении, вынужденных снова начать всю процедуру с самого начала и истратить еще больше времени и денег, вы жестоко ошиблись. Ни за что. Вам понятно? Ни за что.

Дэвид сжал кулаки, уговаривая себя не лезть в бутылку.

– Да, ваша честь, – выдавил он.

Выхода не было. Он в ловушке. И сам себя туда загнал.

С начала процесса прошло более трех месяцев, и Дэвид не мог припомнить, когда в последний раз высыпался. Он осунулся, похудел, был постоянно на взводе и лишь сверхчеловеческим усилием воли заставлял себя не срываться по любому пустяку.

Как– то по пути в отель Сандра нерешительно сообщила:

– Дэвид, мне, пожалуй, лучше вернуться в Сан-Франциско.

Дэвид удивленно поднял брови:

– Почему? Ты же знаешь, мне без тебя плохо придется. И это когда суд в самом разгаре… О Боже! Малыш! Ты рожаешь?!

Он обхватил жену и вгляделся в милое личико.

– Пока нет, но со дня на день… Просто будет спокойнее, если доктор Бейли приглядит за мной. И мама сказала, что на время ко мне переедет.

– Разумеется! Какой же я болван! Совсем потерял представление о времени! Тебе нужно срочно ехать домой. Осталось не больше трех недель, верно?

– Именно.

– Подумать, что меня не будет рядом! – поморщился Дэвид.

Сандра погладила мужа по руке:

– Не волнуйся, дорогой. Суд скоро закончится.

– Этот проклятый процесс портит нам жизнь.

– Дэвид, ну что может со мной случиться? Меня ждут на прежней работе. После родов я смогу…

– Прости меня, Сандра, – умоляюще пробормотал Дэвид. – Жаль, что…

– Дэвид, никогда не стоит жалеть о сделанном, если уверен в собственной правоте.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Дэвид погладил ее округлившийся живот.

– Я люблю вас обоих. И как ни тяжело жить врозь, придется помочь тебе уложить вещи. Сегодня же отвезу вас в Сан-Франциско.

– Ни за что, – твердо объявила Сандра. – Ты и так на ногах не держишься. Попрошу Эмили приехать за мной.

– Заодно узнай, не согласится ли она поужинать с нами.

– Будет сделано.

Эмили пришла в полный восторг от приглашения и заверила, что доставит Сандру в Сан-Франциско на своей машине.

Вечером все трое ужинали в китайском ресторанчике.

– До чего же все неудачно складывается, – сетовала Эмили. – Ужасно, что вам приходится разлучаться.

– Процесс идет к концу, – с надеждой вставил Дэвид. – Возможно, я еще успею закруглиться до родов.

– В таком случае у нас будет двойной праздник, – улыбнулась Эмили.

Пришло время расстаться. Дэвид крепко обнял Сандру на прощание.

– Я буду звонить каждый вечер, – пообещал он.

– И, пожалуйста, не беспокойся за меня. Ничего со мной не сделается. И я очень тебя люблю. Береги себя, дорогой. У тебя усталый вид.

Только после отъезда Сандры Дэвид понял, как ужасно одинок.

Судебное заседание было в самом разгаре. Микки Бреннан попросил пригласить свидетеля обвинения доктора Лоуренса Ларкина. К месту для дачи показаний приблизился представительный седовласый мужчина.

– Благодарю вас за то, что нашли время приехать, доктор Ларкин, – начал Бреннан. – Я знаю, как много вы трудитесь. Не расскажете нам немного о роде своих занятий?

– У меня большая практика в Чикаго. Я бывший президент Чикагской психиатрической ассоциации.

– Сколько лет вы практикуете, доктор?

– Около тридцати.

– В качестве психиатра вам, конечно, часто приходилось сталкиваться со случаями так называемого расщепления сознания, или деперсонализации?

– Вовсе нет.

Бреннан сосредоточенно нахмурился:

– Хотите сказать, что редко видели больных, подверженных этому недугу? Сколько именно их было? Десять? Двадцать? Сто?

– Никогда не встречался с подобным заболеванием за все годы работы.

Бреннан с деланным недоумением развел руками и снова обратился к доктору:

– Утверждаете, что за тридцать лет работы с людьми, страдающими различного рода нарушениями психики, не наблюдали ни единого случая расщепления сознания?

– Совершенно верно.

– Поразительно. Как вы можете это объяснить суду?

– Очень просто. По моему мнению, никакого расщепления сознания вообще нет в природе.

– Странно. Весьма странно, доктор. Разве в литературе не описаны примеры деперсонализации?

– В литературе много что описано, – фыркнул доктор Ларкин, – но это не значит, что такая вещь есть на самом деле. Видите ли, то, что некоторые врачи считают расщеплением сознания, является просто неверно диагностированными случаями шизофрении, различного рода депрессий и тому подобных расстройств.

– Интересно, крайне интересно. Значит, вы, опытный психиатр, не верите в существование расщепления личности?

– Абсолютно не верю.

– Спасибо, доктор. Защита может приступать к перекрестному допросу, – торжествующе ухмыльнулся Бреннан.