Дьявольская колония - Роллинс Джеймс

Напрасная возня.

И если бы девчонка не вела себя так упрямо, Рафи швырнул бы ей кость, но сейчас у него не было желания перед нею оправдываться.

Пусть дуется сколько хочет.

Рафи развернулся назад к мониторам. Группа Берна поднялась на вершину горы и направилась туда, где спутник в последний раз видел Пейнтера Кроу, скрывшегося в другой расселине на противоположной стороне. Невысокое разрешение не позволяло рассмотреть подробности.

Проследить за директором «Сигмы» оказалось совсем нетрудно. Несколько звонков кому нужно, несколько разговоров — и дело было сделано. Упростило все и то, что Пейнтер запросил разрешение на посещение заповедной зоны в Управлении национальных парков. Разумеется, никакие фамилии названы не были, но сколько еще групп из трех человек собиралось направиться в глубь пустыни, да еще и с собакой? Описания совпали, и через связи семейства Сен-Жермен в научном сообществе Рафи смог получить доступ к геофизическому спутнику и наблюдать за пустыней в окрестностях пуэбло «Трещина в скале».

Затем два вертолета вылетели на место из пустынного района в северной части национального парка. Группа Берна высадилась в миле от плоской горы и направилась дальше пешком.

Рафи склонился ближе к экрану.

— Где же сейчас этот твой chiant[24] дядя? — прошептал он, обращаясь к монитору.

Наблюдая за тем, как Берн с изяществом атлета прыгает с камня на камень с рюкзаком за плечами и автоматической винтовкой в руках, Рафи ловил себя на том, что непроизвольно с завистью трет себе бедро. Сделав над собой усилие, он стиснул пальцы в кулак. Ему приходилось довольствоваться лишь тем, чтобы жить через других. Чем Рафи и занимался сейчас. Если он смотрел на экран пристально, отключая все прочие органы чувств, ему на какие-то краткие промежутки времени удавалось стать Берном.

Его заместитель выдвинулся вперед, занимая позицию на острие удара. Берн был не из тех, кто посылает своих подчиненных на риск, которого сам предпочел бы избежать. Двигаясь вдоль груды полурассыпавшихся кирпичей — всего, что осталось от древней стены, — он добрался до спрятанной расселины. Прежде чем войти в нее, Берн поднял руку, подавая команды без слов. Рафи завороженно следил за его движениями, интерпретируя их и повторяя на своем колене.

«Соблюдать тишину… По моему сигналу… Пошли!»

Краем глаза Рафи увидел отражение Кай в одном из выключенных мониторов. Девушка подалась вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Пусть Кай разыгрывала роль безучастной, равнодушной родственницы; Рафи не раз замечал, как учащалось у нее дыхание, когда она слышала упоминание о своем дяде.

А также о другом пленнике.

Мальчишка, Джордан Аппавора, находился во втором вертолете, стоящем в двадцати ярдах. Это была дополнительная гарантия того, что Кай и дальше будет вести себя благоразумно.

Рафи видел на экране, как Берн осторожно скользит вниз по расселине, готовый к любым непредвиденным обстоятельствам. Он представлял себе палящие лучи солнца, обжигающие лицо, резь в легких, вызванную частым дыханием, напряжение мышц спины и рук под тяжестью винтовки.

Дойдя до поворота, Берн на какую-то долю секунды заглянул за угол. Этого времени ему было вполне достаточно. В этом заключалось преимущество напарника, сидящего у тебя на плече. Рафи снова вывел на экран изображение и остановил его, изучая более внимательно.

Стены расселины были обильно покрыты петроглифами, но в тесном пространстве Рафи обнаружил только одного живого человека. Это была женщина, по всей видимости та самая сотрудница службы охраны парка, которая взяла на себя роль провожатой группы Пейнтера Кроу. Она стояла спиной к камере, держа в руке поводок и уставившись в зияющее в полу отверстие.

«Ага, значит, вот куда вы ушли…»

— Просто так от тебя не отделаешься, да, mon ami?[25] — вздохнул Рафи. Он поднес к губам рацию. — Берн, похоже, тут придется действовать решительно. Нам придется сыграть на личном, чтобы выманить нашего противника. Убери эту женщину. Мы идем к вам.

Говоря это, Рафи снова поймал в мониторе отражение лица Кай.

На экране Берн высунулся за угол, вскинул оружие.

Судя по всему, женщина что-то услышала и начала оборачиваться. Винтовка Берна на экране беззвучно дернулась, и женщина осела на землю.

Кай сдавленно вскрикнула.

Протянувшись к соседнему креслу, Рафи нащупал сильную руку Ашанды. Все это время негритянка сидела безмолвно, словно черное изваяние, всеми забытая, но она всегда присутствовала в сердце у Рафи. Он стиснул ее пальцы.

— Мне понадобится твоя помощь.

16 часов 20 минут

Застыв у входа в пещеру, Хэнк смотрел на замороженную гробницу анасази, сохранившуюся в недрах земли на протяжении многих столетий. Он пытался разобраться в увиденном.

«Этого не может быть…»

Толстый голубоватый лед покрывал стены, устилал пол, образовывал огромные сосульки, свисавшие сталактитами со сводов. Напротив исследователей, наполовину погребенная во льду, стояла деревня, замороженная во времени. Обвалившиеся стены древних зданий поднимались на высоту четырехэтажного дома неровными грудами, также покрытые наплывами льда. Это было то же самое пуэбло Вупатки, но только гораздо больше. И жители разделили судьбу своих домов. Почерневшие, высушенные тела застыли в толще льда, как будто их вынесло потоком из жилищ. Повсюду валялись разбитые глиняные горшки и сломанные деревянные лестницы, а также шерстяные одеяла и плетеные корзины, сохранившиеся в вечной мерзлоте.

— Похоже, здесь случился ливневый паводок, — сказал Пейнтер, указывая на другие коридоры, ведущие из пещеры. — Вода затопила все, а затем замерзла, превратившись в лед.

Хэнк покачал головой.

— Сперва эти люди погибли в огне… и лишь потом во льду.

— Быть может, они были прокляты, — с непривычной для него угрюмостью пробормотал Ковальски.

«Может быть, и так».

— Вы уверены, что это анасази? — спросил Пейнтер.

— Судя по одежде, а также по особенностям строений и характерному черно-белому узору на керамике, эти несчастные определенно принадлежали к одному из кланов анасази. — Шагнув вперед, Хэнк обернулся к своим слушателям. — По-видимому, это последние, кому удалось пережить извержение вулкана и избежать кровавой бойни. Должно быть, эти люди бежали из Вупатки и попытались начать новую жизнь здесь, укрывшись в пещере, защищенные маленькой крепостью, оберегающей дорогу под землю.

— Но кто запечатал вход сюда? — спросил Пейнтер. — И почему крышка была отмечена звездой и полумесяцем, символом таутсее-унтсо поотсеев?

— Возможно, это сделало обитавшее по соседству племя, которое помогло беглецам спрятаться в этом последнем оплоте. Именно они запечатали вход могильным камнем с высеченным на нем знаком тех, кто, по их мнению, жестоко покарал смельчаков, дерзнувших похитить их тайну. Предостережение остальным, чтобы никто не смел спускаться в пещеру.

Пейнтер взглянул на часы.

— Раз уж об этом зашла речь, мы должны обследовать все, что сможем, после чего возвращаемся назад.

Хэнк услышал в его голосе сожаление. Несомненно, Пейнтер рассчитывал обнаружить кое-что поинтереснее скованного льдом кладбища. Все трое разошлись в разные стороны, внимательно следя за тем, куда поставить ногу. У Хэнка не было ни малейшего желания глядеть на мертвецов. Он включил фонарик и занялся осмотром самого нижнего уровня пуэбло.

Чтобы протиснуться внутрь, ему пришлось продираться сквозь ледяные клыки сосулек, перегородивших вход. Он наткнулся еще на одно тело, принадлежащее ребенку, которое потоком смыло в угол, словно мусор. Изо льда торчала маленькая иссушенная ручонка, словно моля о помощи.

— Извини… — пробормотал Хэнк, пробираясь в следующую комнату.

Все вокруг было покрыто льдом и инеем, и луч фонарика отражался в замерзшей воде, озаряя помещение зловещей красотой. Однако под этим ярким сиянием крылась одна только смерть.

Озаренный смутной догадкой, Хэнк продвигался в глубь пуэбло, к его сердцу, самому священному месту. Пригнувшись, он шагнул в дверной проем и оказался в своеобразном атриуме, внутреннем дворике, окруженном лабиринтом помещений. Вверх вели террасы, украшенные ледяными наплывами. Хэнк представил себе резвящихся детей, веселых и шумных, и их матерей, месящих тесто.

Однако достаточно было всего одного взгляда вперед, чтобы отбросить все подобные размышления. Под крышей нависали угрожающие ледяные сталактиты, нацеленные вниз. Хэнк воочию представил себе, как один из них откалывается и падает, пронзая его насквозь, наказывая за вторжение в это жуткое место.

Но у давно умерших богов этих людей были другие планы относительно смельчака, дерзнувшего нарушить покой мертвых.