Необоснованные претензии - Коултер Кэтрин

— Я еще увижу вас разоренным, мистер Харли. Как вы точно изволили заметить, идет игра по-крупному. Всего хорошего. Возможно, сегодня последний хороший день в вашей жизни.

— Сомневаюсь, — крикнул он ей вдогонку, — в эту игру могут играть двое, но я не уверен, что в нее можно играть с женщиной!

Глава 14

Элизабет не произнесла ни слова — только кивнула Адриану и Кою. И они в молчании покинули офис.

Когда они сели в лимузин, Адриан прочистил горло, собираясь заговорить.

— Поедем домой, — сказала Элизабет, опережая его. Голос ее звучал сухо и напряженно.

— Да, — отозвался Кой, — думаю, лучше уехать. Часом позже Элизабет смотрела, как внизу под ними исчезает Филадельфия.

— Элизабет.

Отстегнув пристяжной ремень, она повернулась к Адриану.

— Вы не хотите нам сказать, чем все кончилось?

— Мистер Харли ведет жесткую игру и при этом рисуется.

— О, — выдохнул Кой.

— Вам не следовало высылать нас из комнаты, — сказал Адриан.

— У меня такое ощущение, что на мистера Харли повлиять было невозможно. А теперь, джентльмены, как нам завладеть его компанией и в придачу разорить? Ваши предложения? Адриан задумчиво отозвался:

— Он владеет пятьюдесятью процентами акций и может делать со своим советом директоров, что ему заблагорассудится. Не важно, сколько акций мы перекупим, — это ничего не изменит. Мы можем насильственно ввести в его совет директоров кого-то еще, доставить ему тем самым некоторые неприятности, и только.

Элизабет впала в глубокую задумчивость. Наконец, когда самолет подлетал к Нью-Йорку, она сказала:

— Я хочу, чтобы вы сделали обстоятельный анализ всех финансовых операций мистера Харли. Как вы оба внушили мне, нужен рычаг, чтобы воздействовать на него. Найдите этот рычаг.

— Элизабет, — сказал Кой, подаваясь вперед, — почему бы нам не забыть этого придурка и его чертову компанию? Есть ведь и другие, пусть не такие прибыльные, не такие стабильные, но не все ли равно? Мы можем внедрить там свое руководство и решить все проблемы. Компания Харли — малютка. Она не так уж важна для нас.

"Золотая рыбка”.

— Нет, — возразила Элизабет. — Я хочу компанию Харли и никакую другую. Кой и Адриан переглянулись.

Кэтрин не обратила внимания на пресловутую кушетку в плюшевом кабинете Кристиана Хантера.

Она села на коричневый, обитый кожей стул лицом к нему, сидевшему за письменным столом.

— Мисс Эллиотт, — сказал он. — Как вы себя чувствуете сегодня утром? — Он слегка подался вперед — теперь все его профессиональное внимание было сосредоточено на ней. Он вовсе не был глупым, но ей лгать не было никакого смысла.

— Ужасно, — ответила Кэтрин.

— Прошлой ночью вы плохо спали?

Она кивнула.

— Расскажите мне о человеке, которого арестовали, о человеке, с которым вы были близки. “Итак, можно сказать большую часть правды, но не все”.

— Имя его не имеет значения. Я так понимаю, что он очень недавно начал заниматься распространением наркотиков и, собственно говоря, использовал меня. Я оплачивала счета, а он добывал мне первоклассный кокаин.

Кристиан заметил, что из носа у нее течет.

— И как вы к этому относитесь? К тому, что он вас использовал?

Кэтрин помолчала, чувствуя, что ее омыла волна обиды и смущения.

— Сначала для меня это не имело значения.

— У вас есть фотография этого человека?

— О да, есть. — Кэтрин покопалась в сумочке и вытащила маленькую фотографию Чэда. Его снимки никогда не появлялись в газете. Она передала фото Хантеру.

«Жеребец, — подумал Кристиан, молчаливо разглядывая фотографию. — Надменный, привыкший жить на дармовщину жеребец!»

— Ваша семья знает о нем, мисс Эллиотт?

— Нет, не думаю, а впрочем, не уверена. Кристиан сразу понял, что она лжет. Но виду не подал. Пройдет немало времени, пока она начнет ему доверять. Он все еще не был уверен, хочет ли предоставить ей это время. Кристиан вернул снимок, но она покачала головой. Он вопросительно поднял бровь, а она в ответ показала на корзину для бумаг. Кристиан медленно разорвал снимок на куски и бросил их в корзину.

— Хорошее начало. А теперь давайте поговорим о вашей семье, мисс Эллиотт. Расскажите мне о своем отце.

— Он умер.

— Понимаю. Как давно?

— Давно. Снова ложь.

— А ваша мать?

— Живет в Лондоне. По крайней мере это последнее, что я о ней слышала.

— Вы не близки с матерью?