Необоснованные претензии - Коултер Кэтрин

Она рассмеялась:

— Они были в костюмах?

— В невероятных костюмах. Средневековых. Когда я учился в Йеле на первом курсе, женщины учились там уже четвертый год. Моя шахматная королева в карнавальном костюме прошла победным маршем, когда король моего противника капитулировал. Должен также добавить, что своего короля она игнорировала.

— Звучит забавно.

— Да, это и было забавно. Хотя я помню, как бесились некоторые профессора по поводу того, что чистота наших мужских рядов в 1969 году осквернена появлением женщин.

В десять часов, после того, как ими была выпита вторая бутылка вина, Элизабет больше не чувствовала обычной для нее тоски. Она хихикала над рассказом о том, как один из его соседей по комнате расстался со своей невинностью благодаря очень основательному плану, составленному друзьями.

— Ему пришлось выдуть целую бутылку вина, которая висела снаружи у окна апартаментов в гостинице. Благослови Бог Сьюзи. Ей-то не требовалось вина. В нем нуждался только бедный Брик. Настоящее его имя Натан, но мы его прозвали Бриком. И сей памятный случай мы потом именовали “Ночью, когда Брика уложили в постель”.

— А что же стало со Сьюзи?

— Сейчас она известный адвокат в Сан-Франциско. Во всяком случае, по последним сведениям. Что же касается Брика, то он теперь мэр маленького городка в Джорджии. Забавно, как все иногда оборачивается в жизни. Верно?

Она рассказала ему о своем первом выступлении в возрасте семи лет.

— Никогда не забуду, как в конце зала стоял мой отец — весь внимание. Он волновался больше меня. Я галопом проскакала пьесу Моцарта, и оказалось, что мой коронный номер, шедевр Шопена, выскочил из головы. Я думала, мой отец умрет на месте. Он не мог мне этого простить целые шесть месяцев. И до сих пор, как только я пытаюсь сыграть этот этюд, он тотчас же улетучивается из памяти.

Он рассмеялся, но смех его не был веселым. Он почувствовал, что готов задушить ее чертова отца. “Я пьян, — подумал он. — Да и она, должно быть, тоже слишком много выпила и становится похожей на нормального человека”.

Элизабет вдруг спросила:

— Почему вы решили пригласить меня поужинать, мистер Харли? Давайте, выкладывайте настоящую причину.

Джонатан ответил “на голубом глазу”:

— Я рассчитывал напоить вас, затащить в постель и таким образом использовать, как мужчина обычно использует женщину. Власть, миссис Карл-тон, власть и беспощадность. Наказать вас, унизить, взять над вами верх, пусть хоть ненадолго. А потом со смехом удалиться.

Элизабет пожалела, что выпила так много. Ее ум сейчас работал не так ясно, как обычно, и она поймала себя на том, что пристально смотрит на него, пытаясь переварить немыслимые слова.

— Я сказал вам правду, ибо понял, что не могу так поступить вне зависимости от того, насколько вы пьяны и насколько склонны поддаться.

— На самом деле причина другая, — ответила она. — Вы поняли, что, если бы я переспала с вами и вы сделали то, что только что описали, я бы вас уничтожила.

— Нет, но в конце концов на вас это похоже. Поймите меня правильно, Элизабет: мне очень бы хотелось уязвить вас, заставить отступить и отказаться от моей компании, оставить меня в покое, но секс для этой цели не годится. Секс не может быть средством, он должен существовать сам по себе, ради удовольствия, а в нашем случае это была бы какая-то извращенная месть.

— Я никогда бы не легла с вами в постель, мистер Харли. Видите ли, я недавно узнала, что мужчины, которые, казалось, интересуются мной ради меня самой.., на самом деле преследовали свои цели и…

Голос ее пресекся, и все тело содрогнулось от внезапно нахлынувшей боли, вызванной воспоминанием о предательстве Роуи. “Чертово вино”, — подумала она.

Джонатан почувствовал, что страстно желает ее, но это желание было смешано с изрядной долей сочувствия. Кто так ранил ее чувства? Муж?

— Давайте я провожу вас домой, — сказал он отрывисто и поднялся.

— Да, — отозвалась она. — Хорошая мысль. Мы сходим в клуб как-нибудь в другой раз.

Он оставил ее в надежных руках Лайэма Гэлэхера. Ему не хотелось видеть ее дом, не хотелось вступать с ней в более близкие отношения. Потому что ей предстояло проиграть, проиграть наверняка.

— Доброй ночи, Элизабет, — сказал он и слегка коснулся кончиками пальцев ее щеки. — Перед сном примите три таблетки аспирина. Это всегда помогает.

Она кивнула. У нее было такое ощущение, будто под ногами разверзлась земля. За последние шесть месяцев она впервые была пьяна настолько, что едва держалась на ногах.