100 великих оригиналов и чудаков - Баландин Рудольф Константинович

Иногда можно услышать, будто Суворов был кровавым карателем, подавившим польское восстание. Это — ложь. Да, он громил польских конфедератов, но почти всегда имел меньшее количество русских воинов, пленных приказывал щадить, а мирное население не обижать. Варшавяне вручили ему золотую табакерку с лаврами из бриллиантов и надписью: «Варшава своему избавителю».

А вот, к примеру, напутствие Наполеона своим войскам: «Москва и Петербург будут наградою ваших подвигов. В них вы найдёте золото, серебро и другие драгоценные сокровища… Вы будете господствовать над русским народом, готовым раболепно исполнять все ваши повеления».

Подобной низости Суворов себе не позволял. И ни разу в трудную минуту не бросал он, подобно Наполеону, свои войска. Даже в преклонные года совершил беспримерный переход со своей армией через Альпы, с честью выйдя из безнадёжной, казалось бы, ситуации. В «Науке побеждать», наставлении солдатам, он напоминал: «Грех напрасно убить». И наказывал: «Обывателя не обижай, он нас поит и кормит; солдат не разбойник» (у прославленного Наполеона были, как видим, иные принципы).

Необыкновенная личность Суворова определённо проявилась в стиле. Он так излагал три воинских искусства. «Первое — глазомер: как в лагере стоять, как идти, где атаковать, гнать и быть. Второе — быстрота (Ура чудеса творят, братцы!). Третье — натиск… Субординация — послушание, экзерциция — обучение. Дисциплина, ордер воинский — порядок воинский, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость, победа. Слава, слава, слава!»

Чеканные фразы, острые мысли, верные суждения совершенно уникальны. Странное сочетание латинских афоризмов и русских народных пословиц: «Стреляй редко, да метко. Штыком коли крепко… Пуля дура, штык молодец… Береги пулю в дуле». «Тяжело в ученьи, легко в походе». «Неприятель сдался? — Пощади!»

Его здравый ум проявлялся и в умении вести сельское хозяйство. Он наставлял своих крепостных: «Лень рождается от изобилия… В привычку вошло пахать иные земли без навоза, от чего земля вырождается». Беспокоят его не только «производственные показатели». Пишет управляющему: «У крестьянина Михайлы Иванова одна корова! Следовало бы старосту и весь мир оштрафовать… Купить Иванову другую корову из оброчных моих денег… Особенно почитать таких неимущих, у кого много малолетних детей. Того ради Михайле Иванову сверх коровы купить ещё из моих денег шапку в рубль».

Имея крепостной театр, он и тут не остаётся равнодушным: «Васька комиком хорош. Но трагиком будет лучше Никитка… Держаться надобно каданса в стихах, подобно инструментальному такту, — без чего ясности и сладости в речи не будет, ни восхищения… Сверх того французской грамматике заставь учиться исподволь Алексашку, парикмахера».

…В одном из английских журналов того времени был карикатурно изображён усатый великан с огромной саблей в руке; подписано: таков Александр Суворов, имеющий рост 6 футов 4 дюйма (под два метра!). В одном они не погрешили против истины: был он действительно чудо-богатырём по силе духа и уму, оставался частицей русского народа, воплощая в себе лучшие его качества.

Полководец Суворов не имеет себе равных в истории человечества: он не проиграл ни одного из множества сражений, обычно имея в своём распоряжении меньше войск, чем противник. И дело тут не только в боевой подготовке его солдат, но прежде всего в «искусстве побеждать», которым Суворов владел в совершенстве. Он не только обладал неординарным мышлением, преподнося сюрпризы неприятелю, но и был умнее своих противников.

При Туртукае, имея 500 человек, он разгромил 4-тысячный турецкий корпус. Потери русских — 200 убитых и раненых, турок — 1500. Совершенно необыкновенным было сражение за Измаил. Крепость считалась неприступной, защищала её отличная, хорошо вооружённая армия. Суворов решился на штурм, имея меньше солдат, чем обороняющиеся! Он взял крепость, потеряв 4 тысячи убитыми и 9 тысяч ранеными, тогда как у турок было убито 26 тысяч, а 9 тысяч сдались.

— Чем я могу наградить ваши заслуги, граф Александр Васильевич? — спросил его после этой победы главнокомандующий князь Г. А. Потёмкин.

— Ничем, князь, — был ответ. — Я не купец, не торговать приехал. Кроме Бога и Государыни, никто наградить меня не может.

Суворов был творцом своей судьбы. От заурядного дворянина был возвышен до князя, которому положены «царские почести». От солдата поднялся до генералиссимуса. И всё это было добыто на полях сражений, ценой невероятного напряжения физических и умственных сил, с постоянным риском для жизни, да ещё вопреки недоброжелателям и завистникам.