100 великих оригиналов и чудаков - Баландин Рудольф Константинович

• Владимир Соловьёв
• Лежит на месте этом.
• Сперва был философ,
• А нынче стал шкелетом.
• Иным любезен был,
• Он многим был и враг:
• Но, без ума любив,
• Сам ввергнулся в овраг.
• Он душу потерял,
• Не говоря о теле;
• Её диавол взял,
• Его ж собаки съели.
• Прохожий! Научись из этого примера,
• Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера.

Впрочем, есть у него стихи философские. Но и в них, подчас, «умные» проблемы представлены остроумно:

• Во-первых, объявлю вам, друг прелестный,
• Что вот теперь уж более ста лет,
• Как людям образованным известно,
• Что времени с пространством вовсе нет;
• Что это только призрак субъективный.
• Иль, попросту сказать, один обман.
• Сего не знать есть реализм наивный,
• Приличный лишь для обезьян…
• Сказать по правде: от начала века
• Среди толпы бессмысленной земной
• Нашлись всего два умных человека —
• Философ Кант да прадедушка Ной.
• Тот доказал методой априорной,
• Что, собственно, на всё нам наплевать,
• А этот — эмпирически бесспорно:
• Напился пьян и завалился спать.

Одна из его эпиграмм оказалась, увы, пророческой:

• Придёт к нам, верно, из Лесбоса
• Решенье женского вопроса.

И вот ещё одно его грустное и не теряющее актуальности признание:

• Благонамеренный
• И грустный анекдот:
• Какие мерины
• Пасут теперь народ!

Зигмунд Фрейд

Зигмунд Фрейд (1856–1939), австрийский психолог и психиатр, стажировался в парижской клинике, руководимой Ж. Шарко, который использовал для лечения гипноз. Здесь Фрейд узнал, что многие психические болезни связаны с нарушениями в половой сфере. Он вдохновился ещё одной идеей: о громадном значении для человека переживаний, впечатлений, запечатлённых — вне рассудка — в глубинной области бессознательного (о нём много писали философы XIX века).

Его книги, написанные доходчиво и на темы, волнующие многих («Толкование сновидений», «Психопатология обыденной жизни», «Остроумие и его отношение к бессознательному» и др.), с необыкновенным интересом читались образованной публикой.

В своей клинике во время интимных беседе пациентами Фрейд старался выяснить причины их недугов, используя свой метод психоанализа, который вскоре взяли на вооружение многочисленные апологеты. Желающих лечиться таким способом среди обеспеченных граждан оказалось множество. Фрейдовский психоанализ приобрёл огромную популярность, принося немалые доходы своим приверженцам-эскулапам.

Казалось бы, время подтвердило истинность данной теории. Будь она ошибочной, бесполезной, от неё давно бы отказались. Впрочем… Вспомним, сколько тысячелетий пользуются успехом заклинатели, колдуны, чародеи (ныне — экстрасенсы). Публика падка до загадочных модных учений. А доверие к психоанализу, вера в него — главнейший фактор его реальных и мнимых успехов.

Другая важная составляющая его успеха: личность, лишённая нормального человеческого общения, одинокая среди толпы разобщённых людей. Для неё чрезвычайно важен сам фактор доверительного общения с доктором и «душевных излияний», возможности выговориться, как бы избавившись тем самым от своих проблем.

Итак, стремясь добраться до подсознательных причин своего душевного недуга, в своих снах Зощенко искал проявление «эдипова комплекса» (одного из центральных понятий фрейдизма), согласно которому в младенчестве возникает бессознательное влечение к матери и такая же ненависть к отцу, позже вытесняемые рассудком и вызывающие скрытое чувство вины. Однако писатель здраво рассудил: всплывший во сне образ материнской груди «увязан с чувством голода, а не эроса».

Этот комплекс чрезвычайно оригинален уже по сути своей, но вдвойне — потому, что легендарный Эдип, воспетый 2,5 тысячелетия назад Софоклом, не страдал подобным недугом! Отца он убил не из загнанной в подсознание ревности к матери, а на ней женился по воле случая. Ему было неведомо, что они его родители. Узнав об этом, он впал в глубокое отчаяние. Суть мифа проста: от судьбы не уйдёшь!

Очевидная некорректность названия данного комплекса по имени мифологического героя, им не страдавшего, и нелепость самой идеи, претендующей на объяснение основ человеческой психики, не помешали широчайшей популярности данной концепции. Она более всего похожа на закоренелый научный предрассудок.