Квартирный вопрос, или Байки черного маклера - Веденская Татьяна

Именно поэтому на совершение обменов напрямую в девяносто девятом году я решилась больше от отчаяния. Я поменяла группу товарищей с «Речного вокзала» на «Водный стадион». Однушка на однушку – это было еще нормально. Я махнула, не глядя, «Щелковскую» на «Кантемировскую» с доплатой. Это было уже почти чудо. В тот год я делала все, что могла. И если бы я не была Черным Маклером, комиссии за работу мне бы не хватило даже на еду. А так – я выживала.

К слову сказать, маклером я была условно не совсем черным. Скорее таким, сереньким. Существовала я вполне официально, что создавало мне кучу проблем. У нас в стране всегда так – хочешь быть белым и пушистым – плати. Я оформила себе предпринимательское свидетельство и моментально стала всем должна. По жизни. Я говорила подруге Диле:

– Я понимаю, что должна платить налоги. Я могу это понять, хотя никто, кажется, их не платит. Но почему я должна платить еще до того, как что-то заработаю!

– Это твоя родина, моя милая, – улыбалась Диляра. – Может, лучше было обойтись без свидетельства?

– Тогда бы люди боялись со мной работать, – вздыхала я.

На момент девяносто девятого года частный предприниматель, желающий вести риелторскую деятельность, был обязан: иметь трехлетний опыт работы в этой области; пройти специализированный экзамен при комитете муниципального жилья; получить статус брокера; получить лицензию.

И то, и другое, и третье с четвертым требовало денег. Второе же дополнительно требовало еще и знаний, причем каких именно – решали деятели из комитета. Я помню, как пришла узнать про этот экзамен, а мне выкатили список вопросов длиной в километр.

– Гражданское право? – кивнула я. С ГК РФ я давно уже дружила, знала его наизусть.

– Да.

– Административное? Трудовое? Зачем? – немного смутилась я.

– Надо, – пожали плечами в комиссии.

– Земельный кодекс? Градостроительный? Закон об инвестициях? Строительные нормативы? – Я вчитывалась в список и удивлялась. Большинство риелторов, с которыми я сталкивалась, даже о существовании Гражданского кодекса ничего не знали. – Зачем так много?

– Знаете, милая девушка, – ласково улыбнулся мне секретарь, – зачем в армии заставляют полы чистить зубными щетками?

– Чтобы… дрогнули, – пробормотала я и признала.

Пришлось купить книг, накачать файлов из Интернета, обложиться шпаргалками и зазубрить то, что никогда не могло мне пригодиться в реальной жизни. Однако экзамен я сдала. Причем с первого раза. Возможно, зря я в свое время не пошла учиться на юриста, а якшалась с рок-музыкантами. Но… чего уж теперь сожалеть.

Я заняла денег, оплатила лицензию, предоставила брокерскую карточку и рекомендации из «Баута». Спасибо Юре, еще раз он мне помог. Таким образом, я стала одной из первых работать черным маклером, и вместо того чтобы грабить людей на большой дороге, получила полностью легальные документы, разрешающие вести черную деятельность на законной основе. Как потом показала практика, мои усилия по легализации собственной деятельности были никому не нужны. Люди либо верят тебе, либо нет. В первом случае им вообще не нужны никакие бумажки. Во втором – они ничем не могут помочь. Таков уж наш российский менталитет. Правовой нигилизм цветет буйным цветом. Но… мне бумажки придавали тогда уверенности в себе, а это не так и мало для начинающего Черного Маклера. В черном-черном городе.

Лицо кавказской национальности

Я любила работать на Рождественском бульваре. Маленький уютный офис, соседи – туристическое агентство, девчонки, с которыми всегда можно было поболтать и выпить чайку. Кухня, на которой разрешали курить. Из окна на кухне открывался вид на милый московский двор. Я обзавелась компьютером, факсом, столом… правда, офис, несмотря на микроскопический размер, все равно казался пустоватым и бедным. Но – кризис. Никто ничего другого и не ждал. Я работала, то есть теперь могла играть в сапера или раскладывать пасьянс-косынку на правах босса хоть весь день. Телефон звонил редко, сделки тоже случались нечасто, так что брезговать не приходилось ничем. Однажды, где-то в середине августа девяносто девятого года, я подписала договор на продажу двушки на первом этаже панельной девятиэтажки на улице Шоссейная. Квартира была в ужасном состоянии, и мы, конечно, решили делать большой-большой демпинг. Но время было такое, что даже за небольшие деньги продать квартиру было не так уж просто. В общем, оптимизма было мало, реклама выходила, квартиру даже не смотрели. Пока однажды… мне не позвонили и не сказали, что ищут очень дешевую квартиру. В голосе звонившего мужчины отчетливо слышался сильный акцент. Да и вообще он изъяснялся с трудом, словно совсем не знал языка.