Квартирный вопрос, или Байки черного маклера - Веденская Татьяна

Другая сторона русского брачного контракта делает его еще более бесполезным в большинстве случаев. Наш контракт не должен ставить одну из сторон брака в заведомо уязвимое положение. А что это значит – не знает никто. Заведомо уязвимое положение – штука весьма условная. И, главное, каждый для себя сам решает, что его уязвляет, а что нет. К примеру, я легко признавала недопустимым брачный контракт, в котором значилось «в случае расторжения брака все движимое и недвижимое имущество, в чем бы оно ни выражалось, переходит в собственность супруга». Этот пункт был бы вполне уместен в американском брачном контракте. Там, у них, вообще однажды жена отсудила два миллиона долларов у секретарши мужа только за то, что та у нее мужа «увела». Что говорить – дикие люди.

У нас все не так. У нас «заведомо уязвимое положение» брачных контрактов делает их весьма спорным инструментом в правовой работе. Так для чего вообще они у нас нужны? Ответ очень прост. Они, контракты, призваны добавить удобств в оперировании собственностью в течение брака, а не при разводе. Чтобы супруг, ведущий, к примеру, бизнес, мог спокойно покупать и продавать собственность, не спрашивая каждые пять минут разрешения у жены-домохозяйки. Или чтобы при цивилизованном разводе не пришлось подписывать тонны бумаг и делить то, что уже добровольно и гармонично распределено. Вот и все, что может сделать русский контракт.

И, еще разок, чего НЕ СТОИТ и пытаться прописать в контракте:

Что после развода дети мужского пола остаются с отцом, женского – с матерью.

Что муж обязуется зарабатывать не меньше… (20 000, 30 000, кто больше?).

Что жена не имеет права ходить без макияжа.

Что жена обязуется в случае развода сняться с регистрационного учета и отказаться от совместной собственности в трехдневный срок.

Что при доказанной измене он… (тут вообще ничего не попишешь).

Что исполнять супружеский долг нужно… ☺ Тут уж как пойдет. А вообще, семья – дело непростое, и бумагой тут не обезопасишься. Лучше, если уж вы выходите замуж или женитесь, принять с полной ответственностью то, что вам действительно придется делить все друг с другом. И не только горе и радость, но и имущество. Причем в равных долях. Пятьдесят на пятьдесят. И если вы не готовы к этому, то с вами, вероятно, может произойти то, что случилось с некоторыми моими клиентами из следующей главы.

Жизнь после супружеской жизни

Говорят, что когда-нибудь будут существовать города без риелторов. В этом лучшем мире люди станут жить в таких домах, которые устроят их во всем. Отпадет всякая необходимость их менять, а если кому-то понадобится еще одна комната, этот человек просто нажмет кнопочку на пульте управления, и стены раздвинутся, как в свое время разошлись воды морские перед Моисеем. Говорят, что и зимы тогда не будет, а будет одна сплошная весна. Но пока что риелторы – это реальность, зеркало нашего грешного мира. И в этом зеркале отражается все, чем страдает наш народ. Все самые грязные идеи, противоречия и беззакония без зазрения совести вытряхиваются на риелтора, который только невозмутимо улыбается, выслушивая все это. И самые грязные беззакония творятся в отношении людей, которые когда-то были ближе всего.

Когда в трубку телефона кричит, захлебываясь от ярости, такой клиент, я вздыхаю, понимая, что это очередной разведенный супруг. Да уж, воистину, быть счастливыми хотят все, однако выдержать такое счастье дано не каждому. Груз супружеского наслаждения способен буквально раздавить людей, причем и психологически, и ментально, и физически, и финансово. И вот когда все оскорбления уже озвучены, все упреки брошены в лицо, все слезы пролились, а сковородки пущены в ход – тогда и настает время риелтора.

Молодая супружеская пара, полная мечтаний о вечном счастье, приехала в Москву из Краснодара. Для реализации планов о светлом будущем Она продала в Краснодаре квартиру, а Он одолжил у старого друга крупную сумму денег. Все финансовые возможности были объединены, на полученные средства пара приобрела двухкомнатную квартиру в Чертанове. После рождения ребенка и нескольких лет бытовых трудностей пара развалилась. Причем развалилась она, как я потом узнала, некрасиво. Мужчина ушел к другой, женщина прокляла его и поклялась, что ни пяди их общего, совместно нажитого метража не достанется «этой профурсетке». Тут, соответственно, и началось. Я, правда, при этом не присутствовала. Говорю же, время риелтора наступает, когда все начинает рушиться и смываться волнами цунами. До этого действуют адвокаты. В этом случае адвокаты подмывали основы этой разводящейся пары почти два года, прежде чем дело попало в мои руки.