Джазовые портреты - Мураками Харуки

Действительно, главное в музыке Гетца — сияющая золотом мелодия. Какой бы горячей и экспрессивной ни была импровизация, все равно это было сыграно натурально, со вкусом. Играя яркую, полную бесконечного счастья музыку, Гетц настолько свободно владел тенор-саксофоном, что, глядя на него, любому становилось ясно: это от бога. В мире джаза саксофонистов — что звезд на небе. Однако способных, подобно Гетцу, играть страстно, не скатываясь при этом в дешевый сентиментализм, пожалуй, больше нет.

В свое время я зачитывался книгами самых разных авторов. Увлекался творчеством многих джазовых исполнителей. В результате роман как литературное произведение ассоциируется у меня со Скоттом Фицджералдом, а джаз — со Стэном Гетцем. Возможно, между ними есть что-то общее. Не спорю, у каждого из них есть и свои недостатки. В конце концов, надо же им было чем-то жертвовать. В противном случае, со временем их красоту бы просто забыли. Именно поэтому я в равной степени ценю в них как красоту, так и недостатки.

Что ни говори, а у Гетца мне больше всего нравится двойная «живая» пластинка «At Storyville», записанная в одном джаз-клубе. Все вещи на ней — выше всяких похвал. Может быть, это звучит банально, но, послушав ее, хочется жить. Например, композиция под названием «Move». Ритм-секция в лице Эла Хейга, Джимми Рэйни, Тедди Котика и Тайни Кана бесподобна. Вместе они задают удивительно спокойный и простой, но в то же время горячий, как лава, ритм. Но все это меркнет перед игрой Гетца, срывающего, подобно свободному Пегасу, пелену облаков с неба и открывающего взору усыпанное яркими звездами небо. С течением времени их ослепительное сияние не перестает трогать наши сердца, поскольку композиции Гетца как бы взывают к стае голодных волков, притаившихся в душе человека. Звери на снегу. Их безмолвное белое дыхание. Такое белое, упругое и красивое, что кажется — так бы и полоснул ножом… Так постепенно мы осознаем фатальную жестокость, поселившуюся в самых потаенных уголках души.

AT STORYVTLLE VOL. 1

(Roost LP-2209)

Билли Холидей

В молодости я часто слушал Билли Холидей, по-своему восхищаясь ею. Впрочем, настоящую цену ей как джазовой вокалистке я узнал значительно позже. Видимо, не зря говорят, что у любого возраста есть свои положительные стороны.

Раньше я по большей части слушал записи, сделанные в 30-е и первой половине 40-х годов, когда голос Билли был еще молодым и свежим. Позднее «Коламбиа Рекордз» переиздала многое из ранних вещей певицы. Композиции того времени полны невероятной фантазии. В них ощущается головокружительный полет. Казалось, весь мир свинговал вместе с Билли. Сама земля ходила ходуном. Я не преувеличиваю, но это действительно не искусство, а магия, владеть которой в совершенстве, кроме Билли, мог разве что Чарли Паркер.

Не могу сказать, что в молодые годы я был в восторге от ее поздних пластинок, вышедших под лейблом «Вёрв». К тому времени Билли Холидей уже фактически потеряла голос, пристрастившись к наркотикам. Тогда мне это было чуждо, да и сама музыка 50-х казалась какой-то заунывной, гнетущей и жалкой. Однако разменяв третий десяток, а точнее — уже ближе к сорока, — я стал чаще ставить именно поздние вещи Билли Холидей. Душа и тело словно требовали этой музыки.

Так что же все-таки я «услышал» в этих, мягко скажем, не самых удачных вещах Билли Холидей? Я много думал об этом. Что привлекает в ее поздних композициях?

Последнее время мне кажется: а уж не прощение ли? Поздняя Билли Холидей точно прощает мне многие ошибки, принимая их, все до одной, вместе с переживаниями тех, кому я в жизни сделал больно как человек, как писатель. Она словно говорит: «Будет тебе, забудь». Это не утешение, и мне совсем не кажется, что меня кто-то успокаивает. Что угодно, только не утешение. Просто Билли прощает меня.