Александр II. Жизнь и смерть - Радзинский Эдвард

ТАЙНА НАРОДОВОЛЬЦЕВ — ТАЙНА ПОЛИЦИИ?

Во время пугающе успешной деятельности Исполнительного Комите­та современники постоянно задавали себе один вопрос — почему их до сих пор не поймали? Как вспоминала Вера Фигнер, реально Испол­нительный Комитет располагал 24 членами плюс 500 постоянно дей­ствующих членов партии.

(На самом деле И.К. располагал 28 членами.)

А против них были — знаменитое Третье отделение с многочислен­ными агентами, армия, тюрьмы.

Самый популярный ответ на этот вопрос: царская полиция до этого имела дело с жалкими студентами. Здесь же впервые собрались про­фессионалы. И эти профессиональные революционеры и доказали впер­вые силу и неуязвимость террора.

ЗАПАДНЯ ЛОРИСА

Но боевой генерал Лорис-Меликов, видимо, видел совсем иную при­чину успеха тогдашних террористов. И, проанализировав оба сенсаци­онных деяния таинственного Исполнительного Комитета — взрыв на железной дороге и взрыв в Зимнем дворце, —  верно оценил подозритель­ную беспечность Третьего отделения. Именно поэтому с самого начала Лорис-Меликов перестает дове­рять Третьему отделению и оттого торопится его реформировать. И создает структуру, дублирующую Третье отделение.

С весны 1880 года право обыскивать и арестовывать людей по по­литическим преступлениям в Петербурге наравне с Третьим отделе­нием получило столичное градоначальство. Теперь в Третьем отделении (а после его упразднения и в Департаменте полиции, куда пере­шел штат Третьего отделения) узнавали о некоторых обысках и арестах уже роst fасtит.

Именно в это время начинаются поразительные провалы вчераш­них великих конспираторов.

24 июля 1880 года попадается неуловимый до того А. Пресняков, участник взрыва царского поезда, убийца агента Третьего отделе­ния. Далее попадается сам величайший конспиратор, «поэт конс­пирации», как его называли народовольцы, глава партии — Алек­сандр Михайлов. И попадается, мягко говоря, очень неконспира­тивно. Являясь руководителем «Народной воли», Александр Михайлов был, как мы уже упоминали, ее летописцем. Вот как описала провал «гене­рала конспирации» его возлюбленная Александра Корба: «Он тщательно разыскивал портреты погибших за свободу и счас­тье народа... Собирал о них сведения, не хотел, чтобы они остались неизвестными в истории революционного движения в России... Он был арестован в тот момент, когда зашел в фотографию за заказанны­ми им ранее карточками арестованных народовольцев Квятковского и Преснякова. Фотография эта находилась на Невском проспекте. Ее хозяин оказался агентом тайной полиции. Когда Александр Ми­хайлов накануне заходил справиться о карточках, жена шпиона-фотографа, стоя за стулом мужа и с тревогой глядя на Михайлова, провела рукой по своей шее, давая этим понять, что ему грозит быть по­вешенным... В тот же день заседала Распорядительная комиссия, и члены комиссии возмутились и взяли с него слово, что он больше не пойдет в сомнительную фотографию. Он дал слово, и...».

И пошел! «...Вероятно, подумал, что не зайти за карточками будет актом малодушия», — написала хорошо знавшая его Александра Корба. Там его и арестовали!

Поразительная детская беспечность Гения конспирации. Так рис­ковать в период главнейшего дела — подготовки убийства императо­ра!

Но эта странная беспечность оказывается свойственной и другим «профессионалам». Вот как ведет себя другой конспиратор — главный динамитчик «Народной воли» Кибальчич...

«Во время организации взрыва царского поезда он вез взрывные ус­тройства в потрепанном чемодане. Но ему захотелось спать. И в ожи­дании поезда он преспокойно уснул на одной из скамеек зала ожида­ния... В те дни было введено военное положение, и в ожидании возвра­щения царя из Ялты на вокзалах особенно много толпилось всякого начальства; шпионы рыскали... заглядывая каждому в лицо. Кибальчич был тогда нелегален, и его, уже сидевшего в тюрьмах, узнать было лег­ко — по фотографической карточке.

Он же, как ни в чем не бывало, лежал вверх лицом, бросаясь в глаза своей позой и чемоданом в изголовье... В тот раз, к счастью, обо­шлось...»,— рассказывает народоволец Дейч.

Какие-то удивительно непрофессиональные — эти выдающиеся про­фессионалы тайной организации... И только стоило Лорис-Меликову начать дублировать действия Третьего отделения, их «счастье» тот­час прошло. И как непрофессионально начинают они попадаться — один за другим!

В квартире арестованного народовольца Фриденсона полиция устрои­ла засаду. Но у наших великих конспираторов, оказывается, не суще­ствует никакого знака оповещения об опасности — банального предупредительного знака на случай провала квартиры! И в квартиру Фри­денсона преспокойно является прежде неуловимый член Великого И.К. Баранников и его арестовывают. И тотчас делают засаду на квартире Баранникова. Там тоже нет никаких предупредительных знаков... И туда является еще один террорист — тоже член Великого И.К. Колод­кевич... Его арестовывают.

Причем, оказывается, сей «профессионал» беспечно носил с собой... множество секретных документов «Народной воли»! У него отобрали секретнейший устав организации, программу Исполнительного Ко­митета и главное — записную книжку с адресами и заметками (све­дениями об изготовлении взрывчатых веществ).

Теперь засада устроена на квартире Колодкевича... Но там тоже нет предупредительных знаков!

Как справедливо напишет А. Корба, «наши товарищи стали забы­вать обязательство пользоваться знаками безопасности... Знаки не на­ходились в порядке ни у Баранникова, ни у Колодкевича, и последнее обстоятельство привело к гибели и Клеточникова».

Да, угроза нависла над легендарным Клеточниковым — над самим Ангелом-хранителем «Народной воли». Ведь арестованный народоволец Колодкевич был связным Клеточни­кова. Но Колодкевич арестован ведомством градоначальника. И в Де­партаменте полиции, где работает Клеточников, теперь о подобных арестах узнают уже post factum. Народовольцы понимают — Клеточников, как обычно, пойдет на квартиру своего связного Колодкевича и там по­падется. Естественно, Клеточникова надо было срочно предупредить! Надо бежать к Департаменту полиции — ждать его там. Поспешить к нему самому на квартиру. Караулить его на пути к Колодкевичу! На всех воз­можных путях бесценного Ангела-хранителя следовало расставить людей... Ничего подобного сделано не было. Поручили Александре Корбе сходить к нему домой. Она пошла.

Но «прислуга сказала мне, что он еще не приходил...» Корба зашла еще разок. Опять не застала, потом опять пришла — оставила ему за­писочку, отправила по почте предупредительную открытку, которую захватит полиция... И — все!

(Возможно, Корбе было не до Клеточникова. Наша красавица была в расстроенных чувствах, ведь арестовали ее возлюбленного — Михай­лова. Но почему не действовали другие члены Великого И.К.?)

А в это время Клеточников уже шел к квартире Колодкевича, гдеего и арестовали!

27 февраля попадется на квартире народовольца Михаила Тригони глава боевиков — Андрей Желябов.

Так они проваливались — один за другим. Но ведь это какие-то дети, а не опытные террористы! Что же это такое было? Соревнования в беспомощности — беспомощной полиции с беспомощными терро­ристами?.. Или одна сила, ненавидевшая царя, решила расправиться с царем руками другой силы, так же его ненавидящей?

Как мы уже много раз говорили: в странах, имеющих давнюю тра­дицию автократии, как только над автократическим режимом нави­сает угроза, образуется этот союз — самых консервативных сил с тай­ной полицией. И идея «Народной воли» — сосредоточить все силы на убийстве царя очень им подходила. Уничтожить неугодного монарха руками террористов. И, может быть, оттого полиция была столь беспомощна? И оттого террористы жили так вольготно?

Вот почему после создания Лорис-Меликовым параллельной полицей­ской структуры «беспомощность» полиции мгновенно закончилась. Осталась беспомощность террористов.

Так ли это было? Ответим самым честным ответом историка: «Я не знаю».

Одно знаю: странное поведение полиции будет продолжаться и даль­ше.

Итак, к марту месяцу Лорис-Меликов арестовывает всю верхушку «На­родной воли» — одного за другим.

Граф добрался и до главного пункта террористов — до квартиры на Малой Садовой. И в магазин сыров на Садовой пришла целая делегация.

Шествие возглавлял господин в генеральской фуражке. Это был ин­спектор Департамента полиции — то есть специалист по сыску. За ним следовали пристав и дворник. Состав пришедших дает возможность предположить, что, видимо, был донос и оттого прислали столь важную личность — инспектора в чине генерала.

И народоволец Богданович (изображавший купца — хозяина лав­ки) понял — это конец! В магазине стояла бочка, наполненная землей, вынутой из подкопа, только сверху прикрытой сырами.