Ярость - Никитин Юрий Александрович

Сойер задумчиво смотрел на нее. Затем посмотрел на слепые улыбающиеся фигуры, двигающиеся перед ними по своим отражениям в зеркальном полу. Он с трудом повернулся, чтобы посмотреть на сомкнувшуюся позади стену туннеля. Ему показалось, что кто-то ударил его в шахте по голове и что сейчас он лежит на полу и ему чудятся различные кошмары.

— Сон это или явь, — сказал он, — нам нужно действовать. Альпер, ты можешь двигаться против потока. Проверь, можешь ты остановить нас?

Альпер неохотно встал перед ними. Но из этого ничего не вышло. Плотный поток воздуха тащил их так легко, как будто никакого Альпера не было на их пути. Отойдя в сторону, он крепко взял Клей за руку и уперся изо всех сил. Но поток, который тащил Клей, увлек и его. Ноги Альпера скользили по гладкому полу.

Сойер вздохнул.

— Похоже, ничего не выйдет. Что нас ждет, Клей, по ту сторону занавеса?

— Город, — сказала она нетерпеливо, тщетно стараясь удержаться на скользком полу. — Хомад, мой мир. О, мне еще столько нужно вспомнить. Все передо мной как в тумане. Но я вижу точно — Нете опасна!

— Скажи, что ты помнишь о ней, — сказал Сойер, — и побыстрее. Времени у нас мало.

— Она — Извер, бессмертная, она из расы богов, которые правят Хомадом. Боги не стареют. Ничто не может повредить им. Богиня может править вечно, если только не возникнут волнения и народ не прогонит ее за это.

— Богиня? — переспросил Сойер.

— Не совсем. Просто Извер, как Нете, только более могущественная и имеющая право носить Двойную Маску и Темную Мантию. Нете собирается стать такой через три дня, если она не лжет. Мне очень страшно! Вероятно, без меня произошли большие волнения, иначе Нете не смогла бы сменить Богиню.

— Волнения? — спросил Сойер. — Они отразятся на нас? Расскажи, что ты помнишь.

— Волнения среди богов, — неуверенно заметила Клей. — Откуда может простой Хом узнать об этом? Но иногда Изверы начинают исчезать, таять, как туман, и никто не понимает, почему. А иногда снизу приходит жуткий народ, и даже Изверы не могут справиться с ними, убить их. Тогда Хомов приносят в жертву. Требуется много жертв, гораздо больше, чем обычно. Когда мы придем туда, Изверы принесут меня в жертву Огненной Птице. Птица съест меня на Торжественной Церемонии.

— А может, и нет, — сказал Сойер. — Скажи, что представляют собой Огненные Птицы. Это то же, что сейчас находится в руках Альпера?

Она покачала головой в смятении.

— Вы видели Огненных Птиц. Привидения. Летающие огни, которые вынимают уран из руды. Это для меня совершенно ново. В Хомаде мы ничего не знали об Огненных Птицах — только в глубине Источника Миров, куда бросают жертвы, видны всплески огня, как взмахи крыльев. Вот почему Изверы называют их Огненными Птицами, а место это — ямой Огненных Птиц. Им приносят жертвы. Однако в самом Хомаде мы никогда не видели живых Огненных Птиц, подобных привидениям в шахте. Да и об уране мы тоже ничего не знали.

Она помолчала.

— Как все это странно. У меня в памяти все двоится. И воспоминания о Земле, и воспоминания о Хомаде.

— А это что? — спросил Альпер, показывая золотую пластинку.

— Я не знаю. Нете называет это Огненной Птицей. Я предполагаю, что это просто символ, талисман. Ведь он действительно похож на Огненную Птицу, верно? Мне кажется, что она собирает их. Мы видели, что, когда она расправляет крылья, воздух начинает сгущаться.

— И она открывает стену, через которую мы пришли, — сказал Альпер. — Я знаю, я видел это. Но мне кажется, что она открывается только в одном месте.

— Ключ? — неуверенно спросила Клей. — Между мирами? Может, именно поэтому Нете так хочет заполучить его обратно? Я должна вам сказать, что если Нете через три дня станет Богиней, то Извер, которая сейчас является Богиней, постарается убить ее. Она не отдаст Двойную Маску без борьбы. Нете нужна эта Огненная Птица, так как она является источником энергии. А энергия понадобится Нете в этой борьбе.

— Да, это источник энергии, — сказал Альпер низким басом. — И я буду хранить эту вещь. Нете что-то нужно от меня, она…

— Идиот! — сказала Клей. — Нете — Извер, полубогиня. В моем мире ты — ничто, человек, один из Хомов. Неужели ты не понимаешь этого?

Сойер внезапно усмехнулся.

— Ты вступил в сделку с дьяволом, Альпер, старый Хом. Но мне кажется, что ты получил слишком короткую ложку. Слушай меня. Сейчас нам может понадобиться помощь друг друга. Тебе следует освободить меня от своего передатчика. Лучше используй его на Нете. Может, это будет твое единственное оружие против нее. Ведь как только мы выйдем отсюда, ты будешь в ее руках. Тебе понадобится наша помощь.

— Нет, — тяжело сказал Альпер. Его маленькие глазки блеснули подозрением. — Я свободен и не буду выходить отсюда. И сохраню этот кнут, которым могу заставлять тебя подчиняться.

Сойер взглянул на туманный занавес, который колыхался в конце туннеля. Он был совсем близко. Плотный воздух гнал их вперед — все быстрее и быстрее.

"Как поток электронов в вакуумной лампе, — подумал Сойер, глядя на занавес. — Если ты электрон, то ты не можешь двигаться в обратном направлении. Этот конец туннеля — катод, и мы летим прямо к нему".

Вот уже занавес коснулся их лица. Поток воздуха стал еще сильнее, они буквально пролетели сквозь хлопья тумана. И вот они стоят, щурясь от яркого света, на небольшой площадке, откуда ведет вниз лестница. У Сойера задрожали колени: поток воздуха внезапно кончился, и было непривычно стоять свободно.

— Вот, — тихо сказала Клей, стоящая рядом с ним. Он услышал глубокий вздох девушки. — Это Хомад. Я вернулась. Я — дома.

Это оказался шумный мир. Ступени вели на многолюдную площадь, где высокие Изверы, одетые в мантии цвета зеленоватого льда, величественно расхаживали среди толпы более мелких людей. Один из Изверов играл на странном квадратном барабане, отбивая непривычную мелодию, и группа богов вокруг раскачивалась в такт ударам. Их бесстрастные глаза с лицами-масками смотрели на толпу, но, казалось, не видели ее.

Еще одна группа людей с двумя лицами ожесточенно спорила о чем-то прямо у подножия лестницы. Звенящие голоса далеко разносились в воздухе. Один из погруженных в транс пришельцев остановился на ступенях, потряс головой и затем, издав пронзительный звенящий крик, бросился вниз по лестнице.

Группа спорщиков расступилась перед ним.

Странным был этот мир под холодным небом и ярким солнцем. Бой барабанов, шуршание ледяных мантий, высокие крики, странная мелодия, незнакомый язык — все было непривычно и странно для Сойера.