Ярость - Никитин Юрий Александрович

— Чего вы ждете от меня?

Медея притронулась нежными пальчиками к моему плечу.

— Ровным счетом ничего, но до определенного момента. Когда память вернется к тебе, ты не станешь задавать подобные вопросы. А сегодня тебе остается только наблюдать за нами, не более того. Надень свою маску.

Как бы подавая мне пример, она надела небольшую черную маску, оставившую открытой нижнюю часть ее лица. Когда я проделал ту же операцию, Медея направилась к выходу, пригласив меня следовать за собою. И вновь — освещенные молочно-белым светом залы и длинные коридоры.

— Старайся держаться рядом со мною, — сказала Медея, когда мы очутились вне замка. Навстречу нам двое конюхов вели под уздцы пару тонконогих скакунов. Медея с грацией амазонки вскочила в седло передней лошади, я, но совсем не с тем проворством, уселся в седло последней.

Наступил тот предзакатный час, когда все в природе готовится ко сну. Отворились массивные ворота, за ними начиналась дорога, скрывающаяся в лесных зарослях. Торжественно-сердитый диск солнца красным щитом повис над горным кряжем, прикрывающим горизонт. Я погрузился в раздумья, и видимо надолго — когда я очнулся, солнце успело скрыться за хребтом. Черный полог неба прикрыл замок, на небосводе зажглись мириады огоньков. В слабом свете звезд не прикрытая маской часть лица Медеи казалась выкрашенной белилами. Но глаза, ее прекрасные глаза сверкали все тем же дивным блеском.

Из сгущавшейся тьмы до нашего слуха долетел слабый звук трубы. Затем тишину нарушил усиливающийся шорох, постепенно превратившийся в ритмичный стук копыт. Около нас замаячила человеческая фигура: стражник без маски молча смотрел в сторону раскрытых настежь ворот.

Вскоре дворик заполнили скрип ремней амуниции и мелодичное цоканье подковок, прибитых к подошвам сапог. По крайней мере три взвода воинов прошли мимо нас, следом за ними группа сбившихся в кучку девушек-рабынь. Каким-то образом я догадался, что предо мною девственницы, которых этой ночью принесут в жертву Ллуру.

На легком быстроногом скакуне подъехал Матолч, не преминувший окинуть меня изучающим взглядом. Его желтые глаза сверкнули неприязнью. С широких плеч свисал легкий плащ.

И вот наконец крохотная фигурка Эдейри, восседающая на пони. Ее сопровождал эскорт всадников. Стало слишком темно, и я не смог разглядеть их лица.

Мы выбрались на дорогу через раскрытые ворота, так и не обмолвившись ни словом, прислушиваясь к стуку лошадиных копыт. Открытое, доступное обстрелу пространство было незначительным, и вскоре нас поглотил наступающий со всех сторон лес.

Я оглянулся назад. Огромная туча, прикрывающая южную часть неба, являлась тем самым замком, из которого мы только что выбрались.

Мы ехали шагом под тяжелыми, нависающими над самой головой ветвями. Когда мы покинули тень, отбрасываемую замком, и глаза мои привыкли к темноте, я смог разглядеть подступающие к дороге деревья. Между ними и черными стражниками сада не было ничего общего, и все-таки их очертания были непривычно дики для обитателя Земли. Не могу объяснить причину тревоги, хлынувшей на меня сверху и со всех сторон.

Около часа, а то и более, длился наш переход. Из-за наших спин поднималась в небо луна. В ее золотистом свете в долине под нами виднелась башня — темная, без окон башня, с острыми шпилями, как бы вылезшая из черной земли и черного скопления старых и кровожадных деревьев.

— Кэр Сапнир!

Мне уже приходилось бывать в этом месте. Ганелон из Темного Мира мог ориентироваться здесь с закрытыми глазами.

Кэр Сапнир. Сапнир? Изучая на Земле магию, я встречался с этим именем на страницах древних фолиантов. Старинное имя в Гасконии… Ну конечно же!

Mecca святого Сапнира!

Человек, которому служили эту мессу, должен был умереть, — это я тоже помнил. Будут ли сегодня служить черную мессу лорду Ганелону?

Нет, это не было Кэр Ллуром. Каким-то образом я знал это. Кэр Ллур находился совсем в другом месте, а не в башне, предназначенной для паломников. Но сюда, в Кэр Сапнир, как и в другие храмы Темного Мира, Ллура можно вызвать, чтобы он принял участие в пиршестве. И если его вызвать на поминальный пир — он непременно явится.

Умрет ли сегодня Ганелон? Я с силой натянул поводья, заставив скакуна заплясать на месте. Воздух вокруг был наэлектризован, и я не мог понять, что послужило этому причиной. Медея, державшаяся рядом со мною, была удивительно спокойна. Эдейри всегда оставалась спокойной, при любых обстоятельствах. Что касается Матолча, то этот человек вообще был лишен нервов. И все-таки в звуках ночи было что-то тревожное, заставлявшее учащенно биться сердце.

Передо мною и членами Совета безмолвной монолитной колонной шествовали воины и группа девственниц. Казалось, воины толкали перед собою клубок из человеческих тел. Движения тех и других были монотонно-механическими, как будто они заснули при выходе из замка и до сих пор не могли проснуться. Члены Совета не сочли нужным пояснить мне, с какой целью столько девственниц вели в Кэр Сапнир. Но почему никто из них не попытался скрыться в лесу? Не напряженность ли тому виной, сгущавшаяся в темноте вокруг нас?!

Я не мог ошибиться: кто-то ждал нас в ночи.

Наш отряд уже приступил к спуску в долину, как неожиданно-пугающе в глубине леса кто-то протрубил в рог. В ту же самую секунду улюлюканье и громкие воинственные клики взорвали тишину, под неудержимым напором многих сотен тел затрещали иссохшиеся ветки, яркие вспышки выстрелов осветили придорожные кусты. Еще одна секунда, и на дорогу вырвалась беснующаяся толпа, вознамерившаяся охватить со всех сторон колонну воинов, отсечь от нее группу девушек-рабынь. Скакун подо мною испуганно заржал и замотал головой, словно отбивался от назойливых слепней. Вглядевшись в нападающих, я ощутил физически, как бешеная злоба вновь оживает в моем сердце. Вид лесных жителей придал новых сил притаившемуся во мне Ганелону, и он в очередной раз попытался завладеть моим разумом. Огромных усилий стоила мне победа над лордом.

Выведенный из равновесия неожиданным поворотом событий, я в то же время сознавал, что в сложившейся ситуации я могу извлечь определенную пользу.

Я наблюдал, как Медея привстала на стременах и посылала молнию за молнией в зеленых человечков из своей черной трубки, которая дергалась в ее руках после каждого выстрела. Эдейри спряталась за спины воинов и не принимала участия в разыгравшемся сражении. Ее маленькая, скрюченная, закутанная в плащ фигурка казалась ворохом тряпок, но даже в этой ее неподвижности было что-то устрашающее. Почему-то я ни секунды не сомневался, что она способна в один миг уничтожить всех нападающих, стоит ей только захотеть.