Ярость - Никитин Юрий Александрович

Я помотал головой, словно пребывая во сне.

— Все это неправдоподобно, я — Эдвард Бонд.

— В наших силах вернуть тебе твою истинную память, и мы сделаем это, сколько бы времени нам не понадобилось. А пока что знай, ты входишь в состав Совета, возможно, самый могущественный из всех нас. Вместе с Матолчем вы были…

— Позволь мне задать вопрос, — в который раз перебил я прятавшуюся под капюшоном. — Я многое не понимаю. Матолч? Это тот самый волк, который сопровождал тебя прошедшей ночью?

— Ты не ошибся.

— Ты говоришь о нем, как о наделенном разумом.

— Род Матолча знатен не менее, чем твой, лорд Ганелон! Могу добавить, чтобы рассеять все твои сомнения. Он — ликантроп. При желании может менять свой облик.

— Оборотень? Это невозможно. Эти существа есть нечто иное, как порождение народной фантазии, персонажи мифов и наивных суеверий.

— Как зарождались мифы? — спросила Эдейри. — В далеком прошлом множество проходов соединяло Землю и Темный Мир. Воспоминания о тех днях сохранились на Земле в форме суеверий. Но корни их уходят в реальную действительность.

— И все-таки они остаются суевериями, и ничем больше, — убежденно сказал я. — Так легко утверждать, что существуют оборотни, вампиры и подобная им дребедень, но доказать их существование невозможно.

— Гэст Райми может рассказать о них больше, чем я, но стоит ли будить его из-за таких пустяков. Я попробую избавить тебя от твоих заблуждений… Слушай меня внимательно. Человеческая плоть состоит из мириад клеток, которые в определенных пределах способны приспосабливаться к изменившимся условиям. Если заложенную в них самой природой приспосабливаемость увеличить, то ускорится и процесс метаболизма. Следствие этого, как ты уже мог догадаться, появление оборотней.

Наконец-то я начал понимать хоть что-то из услышанного в это утро. Во время своего обучения в колледже я прослушал полный курс биологии и не раз наблюдал через микроскоп взбесившиеся клетки, клетки-мутанты и то, чему еще не придумано названий. Да и на своем жизненном пути я неоднократно встречался с людьми, с головы до ног покрытыми таким волосяным покровом, что им позавидовал бы любой волк.

А если ускорить процесс приспосабливания клеток? В таком случае могли бы происходить странные вещи!

А кости? Специфическая костная ткань, так непохожая на мягкие ткани организма. Физиологическая структура, способная изменяться таким образом, чтобы человек мог принимать облик волка? Такое даже трудно представить, настолько она уникальна!

— Конечно, здесь не обходится и без внушения, — подсказала Эдейри. — Во время своего перевоплощения Матолч обладает не такой уж звериной фигурой, как это кажется. Но тем не менее он в состоянии полностью изменить свой облик и часто делает это.

— Но как? — спросил я. — Откуда у него такая феноменальная способность?

Впервые за все время нашего разговора Эдейри несколько помедлила с ответом.

— Он мутант. В Темном Мире множество мутантов. Есть они и в Совете.

— Ты тоже мутант? — Да.

— И тоже… способна менять свой облик?

— Нет, — тотчас же ответила Эдейри и, как мне показалось, крохотное тельце ее под плащом задрожало. — Я не способна менять свой облик, лорд Ганелон. Но ты, наверное, помнишь, на что я способна?

— Нет.

— И тем не менее я обладаю способностями, которые могут тебе пригодиться, когда повстанцы вновь предстанут перед нами во всеоружии. — Эдейри повернулась в сторону ниши. — Да, среди нас много мутантов, и может быть именно этот фактор повлиял на наше отделение от Земли много веков назад. На Земле не должно быть мутантов, по крайней мере подобных нашим. И еще, Матолч не единственный в своем роде.

— А я, я тоже мутант? — спросил я и насторожился. Эдейри покачала головой в капюшоне.

— Нет, поскольку никто из мутантов не может обладать кровью, помеченной знаком Ллура. Ты был посвящен ему еще до своего рождения. Один из Совета должен владеть ключом к Кэр Ллуру.

Ледяные щупальца страха вновь на краткое мгновение сжали сердце. Нет, не страха, а ужаса, смертельного, перехватывающего дыхание кошмарного ужаса, в который я погружался каждый раз при упоминании имени Ллура.

Я заставил себя обратиться с вопросом к Эдейри.

— Кто такой Ллур?

Ответом послужило продолжительное молчание.

— Кто тревожит покой Ллура? — раздался позади меня властный голос. — Не прикасайся всуе к завесе, Эдейри!

Я оглянулся и на фоне черной портьеры разглядел стройную фигуру человека, облаченного в тунику и брюки. Его рыжая бородка торчала вперед острым клинышком. Незнакомец улыбался, обнажив крепкие зубы, вид которых показался мне знакомым. В каждом движении его гибкого тела угадывалась кошачья грация.

Желтые глаза смотрели на меня с изумлением.

— Молись, чтобы не было необходимости в этом шаге, — проронил незнакомец. — Лорд Ганелон, неужели ты и меня забыл?

— Он забыл тебя, лорд Матолч, — опередила меня Эдейри. — По крайней мере в этом облике.

Матолч — волк. Способный менять обличье. Он усмехнулся.

— Советом решено: сегодня вечером — шабаш, — громко сказал оборотень. — Лорд Ганелон должен приготовиться к тому, чтобы принять в нем участие. Однако посвятить его — забота Медеи, и она интересуется: проснулись ли вы, лорд Ганелон. Я вижу, вы бодрствуете, и ничто не может помешать нам пройти в ее покои.

— Готов ли ты отправиться с Матолчем? — спросила меня Эдейри.

— Почему бы и нет? — ответил я. Рыжебородый вновь усмехнулся.

— А ты действительно многое забыл, лорд Ганелон. Во времена, предшествовавшие твоему исчезновению, ты никогда не допустил бы, чтобы я оказался за твоей спиной.

— Но и у тебя хватило разума, чтобы не вонзить в его спину остро-отточенный кинжал! — поспешила пресечь возможную ссору Эдейри. — Стоило бы Ганелону воззвать к Ллуру, и ты тотчас же подвергся бы справедливому возмездию.

— Я пошутил, — небрежно молвил Матолч. — Мой враг должен быть достаточно силен, чтобы я стал с ним считаться.

Так что я подожду часа, когда к тебе вернется память, лорд Ганелон. А пока должен признать, что Совет оказался в незавидном положении, и мы нуждаемся в твоем содействии точно так же, как ты — в нашем. Итак, идешь ли ты к Медее?

— Иди с ним. — Эдейри сделала один шаг в мою сторону. — Опасности нет — рычание и клыки волка несопоставимы, даже если он не в Кэр Ллуре.

Мне показалось, что ее слова таили скрытую угрозу. Пожав плечами, Матолч отодвинул тяжелую портьеру и посторонился, пропуская меня вперед.