Эпоха мёртвых. Начало - Круз Андрей

Лёха согласно кивнул:

— Далеко. Тогда лучше в Ковров. Во-первых, со стороны Нижнего Новгорода ближе, соседняя область. Сам город меньше, чем та же Тула, значит, легче отбиться им будет от мертвяков. Мне кажется, что самыми проблемными местами будут большие города. А во-вторых, действительно, если вояки объединятся с военными заводами — смогут удержаться против кого угодно.

— Тогда в Ковров, — подвёл я итог.

— А вообще к чему я этот разговор начал… — задумчиво протянул он. — Я думаю, лучше нам ещё денёк-другой переждать здесь. А может быть, и больше. Если войска входят в Москву только сегодня, то сначала службу будут нести старательно, как всегда бывает. И дороги будут перекрыты. Мы и без дорог можем, конечно, но не везде и не всегда. Так пусть тогда все эти заслоны сами начнут разваливаться, нам же будет легче проскочить. А мы пока попробуем свои запасы увеличить.

— В общем, ты прав, — согласился я. — Надо выждать здесь дней сколько-то, по обстоятельствам. Пусть ситуация определится поточнее. И блоки с дорог уберутся. Но самое главное на это время — «бдительность наше оружие». Фишку держать круглосуточно, бдеть в оба. Мертвяки мертвяками, а если эсбэшники из «Фармкора» приедут следы заметать…

— А могут? — задал достаточно глупый, на мой взгляд, вопрос Лёха.

— А ты как думал? — поразился я. — Если такое указание у них будет, то могут, конечно. А указать им могут очень даже запросто, чтобы скрыть, откуда у беды ноги растут. Народ нервным скоро станет, те же военные прознают — и в честь наступившей анархии домик на Рублёвке из саушек расстреляют. Или «Ураганами» накроют.

Лёха чуть прищурился, видимо представив себе Рублёвку, накрываемую залпами «Ураганов». Даже заулыбался. Потом снова повернулся ко мне и спросил:

— А найдут? Кто об этой даче знает?

— Никто не знает, кроме вас. Но она всё же на моё имя. Начнут искать Дегтярёвых, охранник из их дома скажет, что уехали со мной, у меня обнаружат, что нет ни машины, ни вещей, задумаются, прикинут палец к носу и тогда выйдут на дачу, скорее всего.

Лёха хмыкнул.

— И что делать? Менять базу?

— На хрена? — удивился я. — Если в ближайшую пару дней никто не появится, то уже не появится никогда, не до того им будет. Да и найти адрес дачи не смогут, если регистрационные все эти конторы закроются.

— А если сейчас найдут?

Ответ Лёха явно знал сам, но желал услышать это от меня.

— А стволы нам на что? Они же не на блины к нам приедут, так что и нам об их здоровье печься без надобности, — оправдал я его надежды.

— Это верно, — кивнул Лёха и похлопал по матовому чёрному пластику «Тигра». — Давай-ка ещё раз Шмеля наберу, может, откликнется наконец?

Это верно, без Шмеля мы никуда. Он как был самым нужным человеком по нашему «джиперству», таким и впредь останется. Отслужив в Чечне в «мазуте», в Москве он поступил в МАДИ, ну и устроился на работу поближе к машинам. Там я его и встретил, совершенно случайно. Шмель командовал маленьким сервисом рядом с трассой для покатушек, был там вроде главного мастера. В этом сервисе старые и новые внедорожники превращались в бескомпромиссных «проходимцев», готовых преодолеть любое бездорожье. И вообще Шмель был величайшим специалистом по всему, что ездило по дороге и вне её. Ему машины даже девок заменяли, как уверяли окружающие, потому что только с ними он и трахался. Враньё и преувеличение, замечали и девок рядом с ним, но кое-что в этом утверждении есть.

— О! Есть контакт! — воскликнул Лёха, услышав продолжительные гудки вызова из своего мобильного.

Мария Журавлёва

20 марта, вторник, вечер

Дело близилось к вечеру, понемногу на город, раскинувшийся перед окном, спускались сумерки. Почти всё время с тех пор, как в последний раз поговорили с Сергеем Сергеевичем, она простояла у кухонного окна. Отвлеклась один раз, чтобы накормить детей. Дети ели без аппетита, Лика немного капризничала, но быстро угомонилась. Они были непривычно тихими и после обеда ушли в комнату к Саше. Это тоже было удивительно, потому что обычно Саша старался не пускать младшую сестру к себе: она трогала его игрушки и вообще наводила беспорядок. Сейчас же он сам увёл её к себе и предоставил неограниченный доступ к чему угодно. Маша поражалась, насколько её мальчик повзрослел за последние несколько часов.

Накормив детей, она вернулась на свой наблюдательный пост. За спиной постоянно был включен маленький телевизор, она прислушивалась к новостям. К середине дня наконец появились первые сообщения, что в стране не слава богу. Объявлялось это всё как беспорядки, и Маша думала, что именно происходит? Телевизионщики не знают, что несут, или знают, но пытаются убедить зрителей не верить глазам своим?