Рождение победителя - Каменистый Артем

— Кончай языком трепать — мечи все на стол! — потребовал первый. — Клош о горячем от самой реки мечтает, да и я тоже.

— Даже не знаю, чем и потчевать вас…

— А чего здесь знать — жидкого живот просит. Горшок хоть есть на похлебку?

— Для хороших людей посуду всегда найдем.

— Так ищи давай. И вымой ее хорошенько. Коренья есть, или хотя бы травы? Что сама тут жрешь?

— Есть корень камыша и лопуха, рыба подвяленная с дымком, орех водный, лук и капуста.

— А чеснок есть?

— Нет. Король его запах не любит.

— Жаль. Люблю я сало с чесноком пожевать, да только свой закончился. Но если жрать одно сало да сухари, как мы — целую неделю, то золотом готов за жидкую юшку заплатить.

— А сало осталось?

— Да куда оно денется. У Гоба в мешке шмат нетронутый.

— Построгать в похлебку хорошо бы. Наваристо выйдет.

— Жир один, но ладно — главное поторопись. А там может подстрелю что-нибудь повкуснее, если всю дичь твой уродец не распугал.

От полученной информации глаза сами собой раскрылись, а захлопнуться не успели — надо мной внезапно склонилась бородатая мужская морда. Сверля колючим взглядом, она высказалась угрожающе:

— У! Скелет! Зыркает! Нехороший у него взгляд. Умный больно, хоть и болезный. Откуда он здесь взялся такой хитрый?

— А я почем знаю? По следам от реки пришел, но по следам я далеко не ходила. Дошла до плаща брошенного и назад вернулась. Плащ хороший, не из дешевых. Да и остальная одежка непростая, только очень грязная и подранная местами. Но не ветхая.

— Может украл?

— Может и так, — согласилась старуха. — Но сдается мне, что из благородных он.

— Да в Межгорье через одного благородного встретить можно. Старые Кенгуды когда их ублажали на титулы не скупились. Где еще увидишь, чтобы дворянин, завернувшись в отрепья, драных коз пас? Медяк цена их благородству. Чего встала? Давай горшок доставай! Гоб — очагом займись, а то эта ведьма до ночи копаться будет.

* * *

Сражаясь с апатией и подступающим забытьем, я ухитрился продержаться до обеда не сомкнув глаз. Пришельцы готовку и прием пищи устроили у входа в пещеру. Это было недалеко от места, где располагалось мое ложе, и можно было прислушиваться к размеренным беседам — после голодухи или тяжких испытаний за едой у многих языки развязываются. Эта парочка не являлась исключением.

Тело бездействовало, но мозг иногда радовал меня здравыми мыслями. Я все больше поражался бездонной глубине той зад… неоднозначной ситуации, в которой оказался.

Заносчивого бородача звали Мараш, а второго, спокойного увальня — Гоб. Может клички, может имена — не знаю. Но одно знаю наверняка — оба они демы. Те самые «дети могил», о которых я слышал много плохих вещей и ни одной хорошей. Предатели рода человеческого, прислуживающие нечистой силе. Обитатели южных заморских земель, в которые нет дороги нормальному человеку. Пираты, чьи непобедимые галеры наводят ужас на все цивилизованные побережья. Жестокие вандалы, сметающие города и деревни, страшно убивая стариков и забирая остальных в рабство, из которого нет возврата.

Демы не занимаются дипломатией. Демы убивают без разговоров и лицемерных оправданий. И делают это с великим удовольствием и дурной привычкой затягивать муки жертв. Не будь погани, аборигены ни за что бы не стали терпеть такую напасть. Забыв о дрязгах объединились и выжгли гнезда ублюдков. Но с такой крутой защитой ренегаты могут чувствовать себя в безопасности — ни одна армия не сунется в земли, давно контролируемые темными. А вот для них весь мир открыт. Перепуганные владыки туземных государств позволяют инквизиторам делать все, что им заблагорассудится, лишь бы не допускали засилья вражеских шпионов. Но, по слухам, черная братия демам не слишком мешает — они всегда все про всех знают, а вот про то, что творится на их берегах, можно лишь гадать, довольствуясь сомнительными байками.

Ни Марш ни Гоб ни разу не признали вслух свою принадлежность к силам тьмы. Но мне это не требовалось — улик хватило. К примеру, они упоминали о галерах и проливах, к которым ходили их корабли. Я мало что знаю о местных флотах, но наслышан о морских засадах демов. Да и посудины они свои называли характерно — у нормальных людей слышал лишь про струги и когги.

Ручной монстр к пришельцам отнесся индифферентно, а это интересный штрих. И пусть я не знаток тонкостей психологии погани, но зато хорошо представляю реакцию нормального человека при виде такого создания. Крики, хватание за оружие, паническое бегство или яростная атака. А эта парочка восприняла присутствие уродца как должное.