Рождение победителя - Каменистый Артем

Мараш достаточно молод, чтобы успеть совершить еще немало нехороших поступков. Но он сделал ряд ошибок, поставившие на будущем косой демский крест.

Если уж начал топить стража, то изволь закончить. Но нет же: вытащил из воды, бросил на землю, стоит над телом и ругается так, что черти краснеют. А рядом с несостоявшимся утопленником валяется тот самый меч, с которого началась вся заваруха. Я лежу на боку и вижу его прямо перед глазами. Тонкий, узкий, легкий, с хищным обратным изгибом и шершавой черной рукоятью созданной, чтобы прирастать к умелой ладони, превращая клинок в послушное продолжение руки.

При попытке пошевелиться сжал зубы от дикой боли. На миг решил, что ничего не вышло, но нет — пальцы начали двигаться. Нехотя, будто ломая слой льда, в котором их заморозили для последующей продажи в супермаркете. Вперед родимые! Вперед — к рукояти!

Мараш все так же продолжал кричать в сторону пещеры, что-то требуя от старухи. Наверное, хотел, чтобы она привела меня в чувство для продолжения задушевного разговора. Вниз он не смотрел, а зря. Я не только смог обхватить рукоять, но и оторвать меч от земли. Было больно до слез, но к этому давно привык. Главное — тело заработало, а остальное мелочи. Глядишь, и нравиться начнет…

Тело дема было защищено кирасой, расширявшейся на манер юбки-колокола. Снизу его ничего не прикрывало. И правильно — враги не черви, чтобы из-под ног нападать. Это неблагородно и вообще неправильно.

А мне плевать. Резкий выпад. Острие легко пронзило кожу штанов, дальше чуть замедлилось, входя в жесткую плоть. А потом, будто пробив преграду, пошло как по забытому на солнцепеке бруску масла. Решив, что оно, пожалуй, уже до желудка достало, я крутанул ладонью, из-за чего лезвие выполнило пируэт в брюшной полости. Заточка меча позволяла в случае безвыходного положения использовать его в качестве бритвы даже для многодневной щетины. В один миг кишечник Мараша превратился в комок иссеченной требухи перемешанной с дерьмом и кровью.

Вытаскивая клинок из тела врага я не опасался ответа. Скверная рана. Человек, заработав подобную, не умирает сразу. Но шок настигает его одновременно со сталью. Только в кино человек, получив автоматную очередь в брюхо, способен продолжать бой. На деле, не убивая мгновенно, такая рана выключает любого почти со стопроцентной гарантией.

Рану, которую заработал дем, автомат не нанесет. Здесь нужен как минимум пулемет. Крупнокалиберный.

Я едва успел приподняться на колено когда Мараш начал падать, прижимая руки к животу. Рухнув, он утробно замычал, сворачиваясь в позу эмбриона. Все — об этом «морском пехотинце» можно забыть.

Старуха, стоявшая перед пещерой, отреагировала быстро и нехорошо. Завизжала, а потом и вовсе неприятное выдала:

— Король!!! Убей его!!!

Мне уже не раз доводилось сталкиваться с поганью — я знал, чего от нее можно ожидать и не хотел устраивать ближний бой. Эта странная тварь против четверки волков вышла — что ей я? Король летел ко мне стелясь по земле, будто паук. Перебирал многоколенчатыми лапами, пощелкивал подвижными серпами, сверкал бычьим глазом, ронял слюну из приоткрывшейся щели узкого безгубого рта. На мне даже одежды нет — любой удар нанесет такие раны, что кровью изойду, и с трудом запущенное черное сердце не поможет.

Отвел руку назад в широком размахе и отправил окровавленного матийца в свободный полет. Вращаясь вертолетным пропеллером, он стальной молнией промелькнул над землей, пройдя в считанных миллиметрах над плоской спиной Короля. Можно сказать, что почти не задел. Так… мелочи — стебелек по пути срезал.

На стебле этом размещался единственный глаз твари.

Потеря зрения принесла устраивавший меня результат. Ослепленный Король со всего маху налетел на камень. Столкновение было столь сильным, что его отбросило назад.

Не дожидаясь, когда нечисть придет в себя, я склонился над агонизирующим телом Мараша, вытащил из ножен меч дема. Простое и серьезное оружие — ослабевшая рука удерживала его с натугой, так что пришлось помогать второй. Осторожно приблизившись к слепо шарившей по сторонам твари, я незатейливым ударом перерубил ей лапу в суставе. Король, среагировав, дернулся ко мне второй, но я уклонился, хоть и не совсем удачно, после чего догнал промахнувшуюся конечность, так же подломив в суставе.

Потом было легче. Наполовину обездвиженная тварь могла сопротивляться лишь символически, так что я быстро перебил ей оставшиеся лапы. А потом начал безнаказанно лупить по телу. «Подушка» ходуном ходила, будто и впрямь желе набита, кожа пружинила как непробиваемая резина, но сталь оказалась крепче.