Обладатель - Иванович Юрий

После чего стало понятно, что если гость будет хамить и дерзить, то сейчас начнётся драка. Точнее сказать, издевательское избиение более слабого противника. Поэтому пришлось отвечать как можно более нейтральным тоном:

– К Ольге я отношусь более чем отлично. Особенно за её умение готовить. Потому что до вчерашнего дня не представлял даже, что есть такая артистка кино. Да и к данному моменту не удосужился просмотреть ни единого кадра с её участием…

– А где вы вчера были и чем занимались?! – и более массивное тело подалось вперёд, мышцы не его предплечьях вздулись от сдерживаемого напряжения.

"Свернёт голову или сразу глаз выбьет с первого удара? – мелькнула интересная мысль. – Вроде как некрасиво лезть ему в интимную жизнь, пусть даже и родной дочери… Ха! А ведь интимной жизни-то и не было! Так чего мне скрывать?"

И Загралов решил сказать всё: как было:

 – Познакомились мы вчера у моего приятеля. Я у него временно проживаю. Вкусно поужинали, потанцевали и отправились спать. Ольге досталась моя спальня, а я прекрасно выспался на диване в гостиной. Вот…, пожалуй и всё. А что Вас, Карл Гансович ещё интересует?

После чего сам, глядя прямо в колючие глаза, подался вперёд корпусом. Потому как решил, что если между головами будет всего двадцать сантиметров то сильного удара не получится. Кажется, грозный папочка решил то же самое, кисло улыбнулся и открыл рот для конкретной угрозы:

– Если ты мою дочь обидишь…

Договорить он не успел. В наэлектризованную атмосферу вернулась хозяйка квартиры. С бутылкой коньяка в руке и с плещущимся беспокойством в глазах. Быстро переводя взгляд с одного мужчины на другого, она почти подбежала к разделяющей стойке и поставила коньяк между ними. А потом пальчиком постучала по напряжённому плечу отца:

– А где мама? Ты меня специально отослал, зная, что я её не приведу?

Тот расслабился, откинулся назад и вернул на лицо вежливую улыбку:

 – Странно, что её ещё нет. Может она легла спать пораньше? – и тут же поощрительно кивнул Ивану: – Так мы дождёмся разрекламированного напитка?

Тот еле сдержался, чтобы не ощупать так и оставшуюся несвёрнутой шею и демонстративно повернулся к девушке:

– Не слишком ли поздно я засиделся у тебя?

Та с пониманием и иронией покосилась на отца, отвечая возмущённым вопросом:

– А что, ночевать у меня передумал? – Иван ответил с не меньшим возмущением:

– Если придётся всю ночь готовить кофе, какая же это ночёвка?

Карл Гансович, хоть и хмурился да метал взгляды-молнии, попытался рассмеяться:

– Я долго не засижусь, тем более что ты обещал приготовить карехийё. Да и дочь свою я ведь недаром за бутылкой посылал.

– Да нет проблем! – Иван вскочил со стула и бросился набирать воду в электрочайник. И как бы про себя пробормотал: – Тем более, что мне уже всё равно…

Естественно, что девушка это услышала, и, нахмурившись, попыталась уточнить:

– Что ты сказал?

– Я говорю, что коньяк в моём возрасте не вреден. А вот на тебя делать порцию?

– Естественно! Или ты намекаешь, что я уже стара для таких напитков?

Теперь уже сердились, хмурились и гневно переглядывались между собой дочка с папой. И поглядывая на них краем глаза, Иван неожиданно для себя рассмеялся. А чтобы сгладить возникшую из-за этого неловкость. Тут же постарался выкрутиться, заявив, что вспомнил смешной анекдот. И сходу рассказал первое, что пришло в голову:

– Жена мужа уговорила, чтоб взял ее с собой на охоту. Приехали в лес, он ей говорит: "Стой тут на поляне, вот тебе ружье, мы сейчас лося на тебя выгоним, а ты стреляй", а сам с мужиками на соседнюю поляну квасить. Через время слышат – выстрелы. Бегут на поляну, смотрят – жена орет на какого-то мужика: "Это мой лось, это я его застрелила!", а мужик с испугом в ответ: "Да твой это лось, твой! Дай хоть седло снять!"

Реакции – ноль. Только четыре глаза как бы говорят: "Старьё! И давно не смешно!" Да только рассказчик не унывал. Продолжая делать кофе с коньяком и давать краткие пояснения по ходу, он остальные паузы заполнял анекдотами и крылатыми фразами, которые словно неподвластное стадо бизонов ринулись из закромов памяти. И когда стали пить приготовленное карехийё, удалось расшевелить напряжённых слушателей. А во время второй порции, сделанной по заказу, а вернее очень вежливой просьбы Карла Гансовича, уже посмеивались все втроём.

Входная дверь аккуратно и беззвучно стала открываться, когда Иван рассказывал:

– Любимая фраза начальства: "Незаменимых людей нет!" Но как только подходит твоя очередь идти в отпуск, всё, гайка – ты единственный и самый незаменимый!

Наверное на лице у него кое-что отразилось, потому что смеющиеся родственники оглянулись одновременно, замечая заглядывающую женщину.

– Мама! Наконец-то! – обрадовалась Ольга, бросаясь к вошедшей, словно к сказочной фее, решающей все проблемы. – Мы тебя уже заждались!

И чмокая в щёчку, задержалась коротко свои губы возле её уха. Тогда как её папочка нервно забарабанил пальцами по доске, только этим выдавая внутреннее состояние. Словами он бросался с весёлым апломбом:

– О! Теперь нас целая компания… Ты чего так рано вернулась?

– Не рано, а вовремя! – возразила ему женщина таким тоном, словно говорила "Всё остальное ты от меня услышишь дома!" И с восхищением поморщила свой носик: – Ароматы разносятся по всему дому, я их на первом этаже уловила. Меня угостят? И познакомят с профессионалом? Потому что моя дочь точно такой напиток делать не умеет.

– Уже умею! – заявила Ольга, и не страдая оригинальностью, провела обряд знакомства: – Мама, это – Ванюша. Ванюша, это – мама, – но после требовательного взмаха бровей, добавила: – Лариса Андреевна.

– Не стоит отчество, просто Лариса! – кокетливо пропела женщина, усаживаясь на стул и игнорируя недовольные взгляды мужа и дочери.

Но вся суть знаколмства заключалась в том, что, несмотря на своё полное невежество в области киноискусства, Загралов сразу узнал довольно знаменитую, известную актрису и даже исполнительницу эстрадных песен. И, о чудо, даже вспомнил её фамилию. Потому теперь не мог удержаться от глупой улыбки:

– Очень приятно познакомиться! И сразу хочу сказать, что в жизни вы смотритесь гораздо моложе, чем на экране.

В самом деле, она смотрелась, чуть ли не его ровесницей. Ну и понятно, что комплимент ей пришёлся по душе:

– Да уж, камера полнит, потому я и выгляжу там как престарелая дева.

– Ну что вы, Лариса! Наоборот, вы там смотритесь несколько более солидно и великосветски…, – а сам уже ловко делал очередную порцию карехийё.