Обладатель - Иванович Юрий

– Традиции. Древние обычаи. Заветы предков. Косность мышления. Устоявшиеся стереотипы. Дебилизм, кретинизм и леность власть предержащих. Список причин можно продолжать, и пальцев даже на ногах не хватит.

И сейчас, обходя мутные лужи и жидкие потоки грязи, Иван с сожалением констатировал, что ничего в Москве так и не изменилось. Возле элитного дома ещё как-то стараются всё вылизать, но толку от этого? Если совсем рядом в переулке машину измажешь моментально.

Скорей всего именно эти печальные размышления несколько ослабили бдительность пешехода, и он не сразу заметил стоящих поперёк тротуара мужчин. Рядом стоял и автомобиль, с открытой задней дверцей. Иван даже попытал непроизвольно обойти неожиданную преграду, но грузный мужчина сделал шаг в сторону, окончательно перекрывая проход:

– Куда так спешим, молодой человек?

– А-а?

– Иван Фёдорович Загралов…, – не то спросил, не то подтвердил второй мужчина. – Не желаете ли с нами проехаться в одно казённое место?

– Нет, не желаю! – у Загралова затряслись коленки, горло стал сжимать спазм, а правая рука, нащупавшая в боковом кармане телефон, никак не могла нажать нужные кнопочки для вызова кого угодно. – Что вам надо?

– Поговорить…

– Кто вы такие?!

– Ну зачем так нервничать? – а нажимом заговорил первый мужчина, что-то доставая из кармана. – Разве так ведут себя люди, у которых совесть чиста? Вот моё удостоверение: майор Кряжев, Пётр Никонович. Прошу! – и он левой рукой указал на салон машины. Но приглашённый гражданин, попытался дёрнуться назад, продолжая хаотично тыкать в кнопочки своего телефона:

– Не имеете права! Где ордер на арест?

Но не успел и двух шагов сделать, как к нему размытой тенью мелькнул второй мужчина. Причём он представляться не спешил, а ловко постарался придержать со спины и крепко ухватить за правую руку:

– Что здесь у вас?!

– Пустите! Мне надо срочно позвонить!

– Никаких звонков! – и явно неравная борьба закончилась болевым приёмом, вскриком арестовываемого человека и падением телефона не просто в лужу, а прямо в раскрытый зев канализационного стока, со сдвинутой в сторону решёткой. Все трое успели уловить проблеск падающего в воду предмета. Вот он поблескивает, а вот уже и нырнул в жидкую грязь. Причём не было понятно, удалось ли владельцу хоть сигнал вызова кому-нибудь подать.

Теперь уже майор перехватил Ивана за левую руку и, подталкивая к машине, посоветовал вроде как вполне искренне:

– Ведите себя обдуманно. Пока вам расстрельная статья не грозит. Садитесь! – а своему напарнику, приказал: – Достань! – и кивнул подбородком на окно из грязи.

Тот даже не поморщился от такого приказа. Быстро скинул куртку на переднее сиденье возле водителя, потом пиджак, подплечную кобуру с пистолетом и даже рубашку. Оставшись с голым торсом, бросил себе под колени кусок тряпки, поданной водителем, и засунул руку в ледяную жижу, чуть ли не по самое плечо. Похоже, он чётко знал примерную глубину подобных стоков, потому как уже через две минуты осторожных нащупываний достал оброненный телефон. Вначале тщательно и насухо вытер именно его, а уже потом, всё той же тряпкой оттёр руку. Напоследок вытер её влажной салфеткой и молниеносно оделся. За всеми эти действиями, сидящие в машине люди, наблюдали словно загипнотизированные. Недаром говорят: приятно наблюдать за ловким работником.

Разве что майор очнулся первым и скомандовал водителю:

– Поехали помаленьку! – тогда как арестованному с улыбкой пояснил: – Как видите, телефон вам утопить не удалось. Следовательно, все ваши преступные связи будут раскрыты.

– Да я же его по вашей вине уронил! – попытался возмутиться Загралов.

– Ага! Значит по поводу обвинения в преступных связях, у вас нет возражений? Тогда может, сразу скажете фамилии соучастников преступления?

Теперь уже арестованный был настолько ошарашен, что не знал: плакать ему или смеяться. Похмыкал возмущённо, и решил всё-таки посмеяться:

– Ха! Какие могут быть соучастники у меня, если я не участвовал ни в каком преступлении?

Майор с многозначительным видом покивал головой:

– Все преступники так говорят. А ведь порой, для получения пожизненного срока, достаточно просто быть свидетелем… Не правда ли?

Кряжев резко придвинулся к Ивану, пытаясь запугать его своим сердитым, горящим злобой взглядом. И честно говоря, ему изрядно удалось застращать арестованного. Как говорится, на вору и шапка горит. Так и у него сразу пошли ассоциации по поводу, где и как он мог оказаться свидетелем. Причём момент его ограбления, кражи всего имущества совершенно не всплыл в памяти сразу. А вот мрачное подворье, трупы, Безголовый и умершие жуткой смертью Егорыч с Панфой, сразу пронеслись перед глазами.

Ещё и непроизвольная дрожь проскочила по телу конвульсией, выдавая внутренние переживания и страхи.

Это наверняка вдохновило бравого майора, и он усилил давление:

– Ну?! Не молчать! – перешёл он на крик. – Отвечать немедленно!

Хорошо, что Ивану окончательно не отказал здравый смысл. И додумался он довольно быстро: если его арестовали таким "мягким" способом, то дело тут совсем не в замученных пытками бомжами. И уже совсем вряд ли его смогли заподозрить в соучастии при убийстве байкеров в "Светлом". Скорей всего тут что-то связанное с Базальтом, а вернее с экспериментами в институтской лаборатории.

Но сразу от тамошней деятельности никак нельзя отнекиваться. Подозрения усилятся, давление нарастёт. А вот по поводу личного горя, можно разыгрывать что угодно. Поэтому, не убирая хрип из голоса, арестованный выдохнул:

– Неужели её убили?! – дёрнувшиеся брови Кряжева, показали, что он в большом затруднении из-за такого вопроса, но решил продолжить экспресс-допрос:

– Вот именно! Говори, кто это сделал?!

– Э-э-э…? Я думал вы сами скажете… Да мне по большому счёту наплевать, кто убил эту стерву. Вы мне лучше сразу скажите: деньги мои нашлись?

Майор ещё продолжил шипеть словно кобра:

– Что вы мелете?! О ком это вы?

– Что значит о ком? О моей бывшей жене, которая меня ограбила!

– А с чего вы взяли, что она убита?

– Какой тогда смысл меня арестовывать? И ещё обвинять в соучастии во время её убийства? – уже и впереди сидящий сыскарь обернулся, уставившись на арестованного в недоумении. И тому пришлось пояснять: – Ну, мне же сам следователь доказывал: моя жена не могла действовать сама. Ей помогали опытные аферисты. А раз она своё дело сделала, то становится для бандюг только обузой и ненужным свидетелем. Таких – сразу убирают. Поэтому я и не засомневался, что вопрос связан именно с этим.