Невеста - Демина Карина

Глава 24

РАЗНОЦВЕТНЫЕ СНЫ

Она давно не приходила, но было бы наивным считать, что Оден вовсе избавился от внимания королевы. Правда, на сей раз обошлось без ямы и пыточной.

— Настроение не то, — меланхолично заметила Мэб. — Зло тоже нуждается в отдыхе. Садись.

Оден огляделся.

Зеленый луг, расшитый травами, и мутноватое небо. Солнце просвечивает сквозь туман, словно бельмо на гигантском глазу, и его зыбкий свет меняет королеву.

Она сидит на краю платка, из тех черных, разрисованных алыми маками или же розами, что так милы крестьянским девкам. Ее величество ныне сменила облик. Ей к лицу простая белая блуза и саржевая юбка, грубая, подчеркивающая девичью хрупкость. Вместо драгоценных камней на шее висят стеклянные бусы. Косы уложены короной, и цветные ленты, что спускаются по плечам, — чем не лоза перевоплощенная.

— А у тебя приземленные вкусы, если такое нравится, — заметила королева и повторила: — Садись, не испытывай терпение.

Оден присел на край платка. Бросил взгляд на руки, убеждаясь, что свободен. Королева небрежно бросила:

— Мир грез переменчив.

И не надо гадать, в чьей власти совершить перемену.

— Правда, маленькие девочки очаровательно наивны? И так похожи… все верят в любовь. И в то, что если уж суждено влюбиться, то это навсегда.

— Не трогай ее, пожалуйста.

— Почему? — Она потянула за ленту, и косы упали на плечи, темные, тяжелые.

Оден помнил, что на ощупь они похожи на змей.

— Это лишь твое больное воображение, дорогой, — заметила королева. — Ты меня несколько… демонизируешь.

— Причины есть.

— Неужели?

Странный разговор и странный мир. Оден не удивляется, когда в подставленный королевой кувшин льются небесные туманы, чтобы превратиться в молоко.

— Скажи, зачем ты пришел на Перевал? Точнее, не ты — вы… — Она разлила молоко по глиняным кубкам. — Будешь?

Отказываться было бы неблагоразумно.

Да и пожелай она отравить Одена, неважно, во сне ли, наяву, давно бы сделала.

— Именно, — согласилась королева, передавая некрасивую, кривовато обожженную посудину.

Оден постарался взять так, чтобы не прикоснуться к белым пальцам Мэб.

— Десять лет тому граница проходила по ту сторону гор… двадцать — за рекой… тридцать… да и мне ли рассказывать, ты же неглуп, ты сам все понимаешь.

Война началась давно, тихая, подспудная, состоящая из пограничных стычек, которые чаще всего заканчивались поражением альвов. И постепенно, год за годом, граница подползала к горам. А потом и Перевал, узкая расщелина в каменной плоти скал, соединяющая обе стороны мира, перешел под власть Стального Короля.

— Тебе поручили Гримхольд и крохотную приграничную крепостицу? Тебе, Оден, второму по силе после короля?

— Мне нужен был отдых.

— И как отдохнулось? — Лукавая улыбка и по-прежнему мертвые глаза. — Отдыхают дома, Оден. Ты же хотел вернуться… но тебя попросили. Всего-то год… или полтора… больше никаких войн, раз уж ты устал от схваток. Просто навести порядок. И молодняк поучить.

— Что в этом плохого?

— Ничего, — согласилась королева. — Признай, вы ведь готовились нанести удар.

— Если и так, то я был не в курсе. В Гримхольде только гарнизон и стоял.

Из тех самых мальчишек, которых Оден учил. И должен был сберечь, но вместо этого заставил держаться, пока пробивалась к поверхности лютая дикая жила.

— Конечно, только гарнизон. — Королева склонилась над плошкой. Молоко она лакала. Мелькал длинный язык, и белые капли оседали на алых губах. — Пока только гарнизон… но вы тянули жилу. И Стальной Король лично явился ее закрепить. Сколько лет ей нужно, чтобы войти в полную силу? А там и отростки пустить под горами… за горы… я лишь ударила первой.

И проиграла.

— У нас был шанс. Пей.

Молоко не имеет вкуса. Наверное, Оден просто забыл, каким оно должно быть.

— Если бы у нас получилось пройти Перевал, мы бы победили. Ты дал королю время, а мой венценосный брат был достаточно умен, чтобы воспользоваться и временем, и предлогом. Перевал открыли с вашей стороны… спустя месяц. Всего-то месяц, Оден. Хочешь сказать, он не готовился к войне?

— Я не могу обсуждать действия моего короля.