Золотой ключ. Том 1 - Эллиот Кейт

Сарио, стоявший на коленях к нему спиной, ухмыльнулся и разгладил карты., — Очень похоже на излюбленный довод семейки Серрано.

— Разве он не имеет под собой оснований?

«Так. Вот и началось…»

Сарио положил одну карту на другую. Гхийас покорил Диеттро-Марейю. Что тут еще? Генеалогии: сложные шпалеры и лианы рождений, смертей, бесконечные описи увековеченных на холсте событий.

— Я исполняю свой долг. Или ты забыл, что я — Вьехо Фрато?

— И?

— И? — Сарио пожал плечами, рассматривая многочисленные, кропотливой рукой изображенные “женитьбы” Бальтазара Гхийасского. Мыслимо ли, чтобы мужчина был женат столько раз? И почему у него перемерла такая уйма жен? — Вы от меня ожидали чего-то иного?

— Возможно, чего-то большего, — сказал Раймон. — Такими способностями, как у тебя, не обладает никто. Даже Вьехос Фратос. Странно — Сарио не почувствовал сожаления. Лишь возбуждение, почти столь же мощное, как похоть.

— Раймон, неужели тебя это волнует? — Он отложил в сторону гхийасскую генеалогию, придвинул к себе кипу торговых договоров между Таглисом и Тайра-Вирте. — Или боишься, что мои способности не найдут должного применения?

Раймон промолчал.

Сарио широко улыбнулся.

"Все-таки это приятно. Это власть”.

Он отодвинул бумаги, встал, стряхнул пыль с колен. Повернулся. Цепь с Чиевой блеснули в сиянии свечи. С подчеркнутым самообладанием шагнул к единственному человеку, которого уважал.

— Это ты меня сделал, — с чувством произнес он. — Граццо, давай напрямик. На что, по-твоему, я способен? В глазах Раймона блеснул холодный огонь.

— На все.

Сарио не ожидал, что Раймон так сразу начнет рубить сплеча, и немного помолчал.

— С твоего позволения, я несколько изменю вопрос: что, по-твоему, я намерен сделать? — Все, что тебе захочется.

Опять правда. Но Сарио и не ждал от этого человека ничего меньшего и ничего большего, просто события пустились вскачь, застигнув врасплох даже его. Да, Сарагоса должен был умереть или уйти в отставку из-за болезни, но внезапная смерть Бальтрана вызвала лавину непредвиденных событий. И, понятное дело, сангво Раймон вообразил то, чего не могли или не смели (пока) вообразить другие.

Что ж, напрямик так напрямик.

— Раймон, номмо Чиева до'Орро клянусь: я не хочу править. Ты этого боишься?

Пожилой художник покачал головой.

— Даже ты понимаешь, что узурпация верховной власти в Тайра-Вирте неизбежно приведет к гражданской войне, в которой погибнет все и вся, и ты останешься ни с чем. Разве что… — Взгляд Раймона стал колюч, как зимняя стужа. — Разве что ты служишь Тза'абу Ри.

Сарио рассмеялся.

— Да, Воины Пустыни были бы не против! А ведь такое могло случиться, старичок вполне серьезно на это рассчитывал. Но у меня другой интерес.

— И в чем же твой интерес, а, Сарио? — Раймон молча изучал выражение лица и позу собеседника. — Скажи, есть ли у тебя хоть одна цель, кроме узурпации Трона Матери?

Сарио вдруг охватило радостное возбуждение.

— Это ересь? Или шутка? Что это, Раймон. — Смеясь, Сарио воздел руки. — Моя цель — быть тем, кто я есть. Верховным иллюстратором при герцоге Тайра-Вирте.

— Зачем?

— Что значит зачем? Меня к этому готовили. Такие, как ты. Раймон приблизился к нему.

— Не я это начал…

— Не ты? Разве? Вряд ли Отавио с Ферико ограничились бы тем, что прожгли три дырочки на моей ключице. — Сарио дотронулся до камзола. — Положа руку на сердце могу сказать с уверенностью: меня бы мучили, как Томаса, чтобы погасить непокорный огонь. — Он беспечно пожал плечами. — Я — тот, кем ты хотел меня увидеть. Мог бы стать чем-то меньшим или чем-то большим, если бы меня предоставили самому себе… Но теперь я — тот, в ком Грихальва видят своего спасителя.

— Спасителя?

— А как же? Ведь это ко мне придет герцог — вынужден будет прийти, — чтобы спокойно править, держать в узде своенравных советников, заключать выгодные сделки и договоры с соседними странами, жениться, производить наследников, жениться еще раз, если первая супруга умрет при родах… Раймон, я буду документировать жизнь страны! Писать историю нации! — Он помолчал, тщась увидеть на морщинистом лице собеседника понимание и одобрение. — Вот чем мы занимаемся. Вот в чем наша задача. Сорвать маску с жизни, чтобы другие увидели голую правду.

— Твою правду?