Одна и та же книга - Фрай Макс

Короче, в какой-то момент накапливается критическая масса наблюдений, которая уже не позволяет непроизвольно составлять суждения по всякому поводу, всякому новому суждению предшествует небольшая заминка, ясное, мгновенное осознание собственной некомпетентности Hj этого достаточно, чтобы уменьшить силу суждения (и энергию, затраченную на его составление и поддержание), а чего ж нам еще.

И вот тут-то честный мыслитель оказывается натурально у разбитого корыта, но от сказочной старухи отличается тем, что новое корыто ему без надобности, мы просто больше не будем стирать, дорогой, больше не будем стирать.

Мыслитель, понятно, перестает быть мыслителем. И в этот момент вдруг начинает знать все и молчать в тряпочку, поскольку знание, ясен пень, безмолвное, што ж с ним еще делать.

А теперь мне предстоит научиться продолжать что-то говорить (писать) и слушать (читать) — совершенно бескорыстно, ясно осознавая, что все это полная чепуха, сказанная (написанная) низачем, нипочему, просто так, потому что — ну, процесс, как мокрая глина под ногами чавкает, как эхо звуки повторяет, как ветер дует, все это вполне самодостаточные явления, никакого дополнительного смысла не требуется, природе виднее.

+++

Литература — это особым образом организованная речь, речь — инструмент коммуникации, а потребность в коммуникации — следствие богооставленности. С момента разрыва непосредственного контакта с, условно говоря, Богом, описанного в мифах как изгнание из рая, человек неполон. В каждом из нас проделана черная дыра, которая требует наполнения и притягивает к себе все, что подвернется. Этот процесс притяжения, собственно, и есть коммуникация. По мере зарастания дыры нужда в коммуникации снижается, то есть на определенном этапе так называемой «святости» отшельничество — не подвиг, а нормальная бытовая потребность.

Таким образом, литература (как и все остальные способы коммуникации) — прямое следствие богооставленности, которая сама по себе — первопричина и фундамент всех человеческих страданий. Вот нам и ответ на поставленный вопрос.

И одновременно — прекрасная задача повышенной сложности.

Потому что использовать этот заточенный под страдание инструмент для описания прямо противоположного состояния — вот вызов и достойная цель. И не в литературе, понятно, дело, литература — это просто повод взяться за работу в том самом уникальном случае, когда труд действительно освобождает. Потому что речь используется не только для внешних, но и для внутренних коммуникаций, для непрерывного разговора с самим собой. Научаясь применять этот созданий страданием и для описания страдания инструмент по иному назначению, можно постепенно перепрограммировать себя самого. Ну и тех, кто мимо шел, если очень повезет.

У святого Петра целая связка ключей от рая. Это — один из многих. Не универсальный. Но некоторым вполне может подойти.

+++

Многие авторы внезапно скисают, становятся косноязычны и неубедительны, когда берутся писать о любви. И проблемы тут не с языком, а с персональным опытом. Ну вот если я сейчас начну о работе на токарном станке повествовать — это же ужас что такое будет, максимум, что я напишу: «Токарь подошел к станку и начал работать», а потом растерянно закончу; «Токарь закончил работу и отошел от станка». Всё. И никакой словарный запас не поможет мне.

А поможет, скажем, профессиональная консультация токаря Васи, вместе мы соорудим что-то более-менее внятное, не безнадежно убогое, по крайней мере — при условии, что я очень постараюсь, выложусь, как никогда прежде, прыгну выше головы. Но гораздо более мудрым решением будет не писать про токарный станок вовсе. Пусть это делают искушенные.

Но если всякий готов спокойно признаться себе: «Да, я никогда не работал на токарном станке», — с любовью обстоит иначе. Все думают, что это с ними было. Все остальные верят им на слово. И отсутствие опыта (не постельного, уточняю я на всякий случай, а опыта любви) всплывает только тогда, когда текст уже написан.

Это все более-менее понятно, но я все время забываю, что скудость личного опыта мешает не только писать, но и читать. У многих читателей нет соответствующего личного опыта, чтобы расшифровать написанное или хотя бы понять, что вот на этом месте пора звать токаря Васю для консультации. Да и где он, тот токарь Вася. Не дозовешься, пожалуй.