Смех дракона (сборник) - Олди Генри Лайон

Несмотря на все доводы, дрожь не унималась. Уши ловили каждый звук, каждый шорох. В конце концов он задремал, но сон его был чуток, и Краш не раз просыпался, хватаясь за кинжал. С первыми лучами солнца, разбитый и хмурый, он, до крови ободрав колени, сполз с дерева – и побрел куда глаза глядят.

Глаза глядели на север. Надо найти Вульма, который оставил его умирать. Найти, убить и забрать Око Митры. Вульм – северянин, сразу видно. Значит, его следует искать на севере. О том, что ребенку не справиться с умелым воином, Краш не задумывался. Как и о том, что бродяга-Вульм мог направиться куда угодно. Ах, да, ведь Краш собирался найти могущественного волшебника и напроситься к нему в ученики – чтобы победить Вульма колдовством. Хорошая идея, жаль от нее отказываться. На севере есть волшебники? Должны быть! Он вполне может вести поиски Вульма и подходящего волшебника одновременно.

Краш приободрился. Лес поредел, впереди возник крутой берег реки. По краю берега вилась укатанная дорога. Пробившись меж деревьями, лучи восходящего солнца больно резали глаза. У подарка Черной Вдовы – «темного зрения» – имелась обратная сторона. Выйти из леса Краш не спешил. Сень вязов и грабов хоть как-то спасала от слепящего света.

Есть хотелось все сильнее.

Тут ему повезло: отчаянно моргая, плача от рези под веками, он сослепу угодил прямиком в цепкие объятия ежевики. Колючки – это, конечно, зря, но спелые, иссиня-черные ягоды… Когда Краш выбрался из зарослей, весь перемазанный сладким соком, солнце уже припекало. При помощи кинжала мальчик соорудил пояс из лыка и берестяной туесок, куда сложил оброненные Вульмом драгоценности: два крупных рубина и золотую цепочку. Привесив туесок к поясу, он спустился к реке. Утолил жажду, умылся; смыл с клинка следы крови.

Сунув кинжал за пояс, Краш решил, что имеет вполне независимый и даже воинственный вид.

* * *

До трактира он добрался к вечеру, когда солнце коснулось снежной вершины Герагаса, короля западных гор. В животе урчало. Саднили сбитые ноги. "Надо обувку раздобыть," – в сотый раз твердил себе Краш. Но сначала – ужин! Золотая цепочка лучше денег. Хватит на ночлег, еду в дорогу, на замечательные мягкие сапоги из оленьей кожи, какие были у отца…

От воспоминания об отце заныло в груди. Отец погиб, защищая семью. Погиб без смысла и толку – их все равно схватили. Краш будет умнее. Он выжил в плену, а теперь выживет и подавно! Кстати, рубины стоит приберечь.

Пригодятся.

Дверь приземистого, похожего на жабу строения, сложенного из толстенных бревен, была гостеприимно распахнута – в первую очередь, чтобы выветривался чад. Крыша из теса поросла мхом, напоминая небритую щеку старца. Над трубой курился дымок. У коновязи жевали сено две лошади. Казалось, трактир стоит здесь испокон веков, от сотворения мира.

Тайком охая, Краш заковылял ко входу.

Низкий потолок затянуло копотью. К центральной балке хозяева подвесили колесо от телеги. На его ободе чадила полудюжина свечей. Но даже такая роскошь не привлекала в трактир толпы народу: два мрачных бородача в куртках из кожи, да тощий парень в углу. Бородачи смахивали на братьев-разбойников, а парень, хлебавший какое-то варево из глиняной миски – на бродячего музыканта. Точно, вон и лютня у стены примостилась.

Трактирщик в засаленном фартуке встал на пути:

– Чего тебе, малец?

– Ужин! И переночевать.

– Деньги есть?

– Есть.

– Покажь.

Краш с опаской покосился на бородачей, но те пренебрегли мальчишкой. Тогда он сунул руку в туесок, нащупав цепочку. Золотые звенья масляно блеснули, когда цепочка явилась на свет.

– Золото? – спросил трактирщик, понизив голос.

– Ага!

– Спер, да? У кого?

– Мое, – с гордостью заявил Краш. – Я не вор.

– Дай гляну. Не фальшивая?

Выпускать цепочку из рук не хотелось. Но куда денешься? Заартачишься – трактирщик точно решит, что фальшивка, и прогонит взашей.

– Ты гляди… Настоящая. Чего за нее хочешь?

Краш принялся старательно загибать пальцы:

– Ужин, ночлег, еды в дорогу… И сапоги!

– Идет, – без торговли согласился трактирщик, и Краш понял, что продешевил. – Садись, сейчас жрать принесу.

Цепочка исчезла – только Краш ее и видел! – зато угрюмое лицо трактирщика подобрело. На изрезанном ножами столе возникли две миски, с жарким и бобовой кашей, лепешка и здоровенная кружка пива. Пиво Крашу не понравилось. Он хотел спросить воды, но передумал. Он должен вести себя, как взрослый. Сопляка, который даже пива не пьет, нигде не примут всерьез.