Преданья старины глубокой - Рудазов Александр

- Посеку, рыбьи души!!! - заорал княжич, со свистом размахивая Самосеком.

От кладенца русалки порскнули еще быстрее, чем от полыни и клыков оборотня. Всхлипывая и визжа, бедные водяницы разбежались кто куда, стремясь как можно скорее исчезнуть под спасительной озерной гладью. Замелькали босые пятки, заплескала вода, разбрызгиваемая во все стороны - русалки трусливо устремились на дно.

- Погоди, попадешься еще нам, волчья морда!… - погрозила кулаком старшая русалка.

Иван гоготнул и швырнул в нее камень. Русалка пискнула и нырнула, едва увернувшись от тяжелого булыжника. Среди прозрачных струй промелькнуло бледное тело, стремительно исчезающее в глубине.

- Это мы зря ввязались, - мрачно заметил Яромир, глядя на вновь успокоившуюся воду. - Ладнее было бы переждать спокойно - отплясали бы эти дурочки свое, да и пошли бы спать… А теперь они все озеро переполошат, водяной сильно сердит будет… Как бы не пришлось до следующей ночи откладывать… а то и совсем впустую уходить…

- А красивые однако ж девки… - задумчиво почесал в затылке Иван. - Я еще ни разу не видел - чтоб так много красавиц, да в едином месте собралось… Бледные только шибко - я краснощеких больше люблю.

- Известное дело - русалки… - пожал плечами Яромир. - Красивые-то они красивые - а только все равно нежить… Попадешься им - защекочут и утопят. На вот тебе тоже полыни на всякий случай…

Иван рассеянно привязал пучок «окаянной травы» на шапку и уселся рядом с оборотнем, положив Самосек на колени. Две пары глаз пристально следили за озерной гладью. Пока что гладью - но по ней уже бежали легонькие волны, вода взбаламутилась, будто на дне заворочался кто-то шибко здоровенный.

Судя по всему, русалки, едва воротившись в подводный терем водяного, тут же наябедничали на проклятых сухопутных. Можно только представить, как плакали и вопили они там, какой скандал подняли, сколько жалоб вывалили на своего отца и повелителя.

Неудивительно, что водяной такого не стерпел.

Ветер поднялся почти мгновенно - вот только что была тишь-благодать, и уже завывает, будто волчья стая с голодухи! Вода забурлила, закипела, побежали пенные барашки… и над всем озером вырос холм от берега до берега!

Послышался залихватский хохот, а потом водяной холм опал, оставив после себя исполинского сома и восседающего на нем водяного. Пузатый, как морж, ниже пояса весь в рыбьей чешуе, а выше - шерстнатый, словно медведь, да еще тиной облеплен. Вместо ног хвост, за спиной сеть рыбацкая на манер плаща, волосы и бородища зеленые, точно водоросли, усы сомовые, будто ужи извиваются, меж пальцев перепонки, на концах когти длиннющие, острые, в ушах серьги золотые, глаза огнем горят, на голове аккуратная шапочка из куги^[49].

Громадный сом подплыл к берегу, и водяной неспешно сошел на берег. Именно сошел - как человек. Никто не заметил, в какой именно момент рыбий хвост сменился парой обычных ног - хоть тоже в рыбьей чешуе, но все ж вполне человечьих.

Подойдя к неподвижно сидящим княжичу с оборотнем, водяной некоторое время угрожающе хрипел, булькал и тряс огромным животом. Но Яромир взирал на него с полнейшим равнодушием, а Иван - открыв рот, с каким-то детским восторгом.

Живой водяной - подумать только!

Поняв, что этих нахрапом не возьмешь, озерный хозяин слегка притих и плюхнулся рядышком. Громадное рыбье пузо заклокотало так, будто кто-то швырнул на землю бурдюк с кислым тестом.

- Грррхм!… - басовито прогудел водяной, взирая на Ивана с Яромиром горящими глазами. - Вы что ж это, мужички, озоровать вздумали?! Почто девчонок моих пугаете?! Жить надоело?! Так в этой беде мы живо поможем!

- Не шуми зря, дядя, - успокоительно выставил руки Яромир. - Разговор у нас к тебе.

- Какой еще разговор? - сердито пробубнил водяной, подозрительно косясь на меч в руках Ивана. - Ты, малец, смотри, ржавчину свою при себе держи - утоплю а то! Понял ли?!

Иван молча кивнул. Самосек действительно так и рвался из рук, так и тянулся ужалить водяного. Точно живой.

- Чего приперся, Волхович? - недружелюбно посмотрел на Яромира водяной. - Батька твой в свое время мне рыбу пугал, щукой по озеру носился, русалок обижал почем зря, за задницы мокрые кусал - теперь ты взяться решил?! Ишь, наследничек!…

- Не серчай, дядя, не нужна нам твоя рыба, - усмехнулся оборотень. - И русалки твои не нужны - сам с ними целуйся. До речи, зовут-то тебя как?… Доселева не ведаю.