Никакой магии - Уланов Андрей

Словно в ответ ему над нашими головами раздались крики, что-то тяжело и гулко рухнуло, выбив из потолка настоящий гейзер пыли с трухой — и снова наступила тишина, прерываемая лишь тихим потрескиванием огня.

— Расс-с-скажи… — доверительный тон в исполнении брата Винсента сейчас больше всего напоминал змеиное шипение. — Расс-скажи нам, что здес-сь произошло.

— Мы все — покойники! — человек сдавленно хихикнул и попытался вновь схватить отобранную монахом фляжку. — И вы тоже… но еще не знаете. «Никого не выпускать!», велел проклятый ублюдок, долбаный полукровка, и теперь никто не выйдет наружу. Мы все сдохнем здесь, а она будет пить кровь и грызть кости… слышите?! — выкрикнул он, рывком приподнявшись и глядя куда-то в темноту. — Кап-кап, шлеп-шлеп, кап-кап!Онаидет!

Винсент оглянулся на меня.

— Там никого нет! — я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно тверже.

— Вы просто не слышите…

— Инспектор Грин — эльф, — возразил монах. — А они за милю слышат комариный писк. Глотни еще, брат… и продолжай. Нам нужно знать больше.

Человек вцепился во фляжку, сделал несколько жадных глотков… и вдруг оглушительно чихнул.

— Во всем виноваты Боб и Хрипатый! — заявил он, утирая сопли рукавом крутки. — Пока за жратвой ходили другие, все шло путем, хоть нам и обрыдло сидеть в этой проклятой дыре. Но у Хрипатого зачесались яйца, и он захотел приволочь девку, — человек тараторил все быстрее, словно боясь не успеть выговорить, выплеснуть нам распиравшую изнутри обиду, — тупой пастух с овечьим дерьмом в башке. Кэл взбесился, как увидал ее… и сказал, что теперь до его возвращения никто и шагу за порог не сделает… и велел своей сучке проследить. Мы еще поржали втихомолку, гы-гы-гы, даже те, кто был на заводе… там все слишком быстро прошло, никто и не понял.

Он вдруг осекся, замолчал, стеклянно глядя на Винсента — и секунд через десять продолжил той же бормочущей скороговоркой.

— А на следующий день появились люди Мешка. Пятеро… Лону повезло больше других, помер, пока тащили, а остальные… Хомяк сказал, что полукровка захочет поболтать с ними, поэтому мы заперли оставшихся…

Монах оборвал поток откровений самым простым и быстрым способом — зажав говорившему рот. Затем Винсент обернулся ко мне — я кивнула, указав ножом точное направление на звук. Кто-то крался вдоль стены, простуженно сопя, обломки досок и мелкие камни то и дело скрипели под тяжестью сапог. Шаг, еще, еще… за несколько десятков ярдов я отчетливо различила запах давно не мытого тела. Встречное шлепанье босых ног было намного тише — и быстрее. Вот они сошлись… и сипение разом прекратилось, а босые ноги побежали дальше, пока не затихли в глубине склада.

— Играет, — задумчиво произнес монах, убирая руку и украдкой вытирая ладонь о полу плаща. — Кошка играет с мышками. Маленькая игривая кошечка, совсем еще котенок.

— Котенок… — лицо бандита исказилось. — Видели бы вы, что эта тварь сотворила с парнями Мешка! Бешеная сука, дорвалась до крови… — он сплюнул и продолжил, теперь уже не тараторя, а скупо бросая короткие, в два-три слова, фразы, словно подаяние нищим, — надо было сразу пристрелить… струсили. Лысый и Пика с корешами… решили просто слинять… пока вся банда Мешка не нагрянула. Остальные колебались… много уже натворили, от всех не спрятаться. Хомяк пытался… чуть не прибили… втравил нас, наобещал… жадный урод.

— Где он? — требовательно спросил Винсент. — Где сейчас Хомяк?

— Не знаю! — бандит мотнул головой. — Был наверху… или сдох уже. Когда Лысый с Пикой ломанулись на выход… надо бы идти всем, толпой… испугались. Кровь, много крови, — понизив голос, забормотал он, — целое море крови, она хохотала и швырялась головами. Разбежались по щелям, как тараканы…

Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп.

Игривый котенок… да. Ей и в самом деле было смешно, темнота вдруг разбилась на звенящие колокольчики. Заливистый, полный веселой радости детский смех настолько не гармонировал с происходящим, что рассудок не смог принять его сразу, потратив драгоценные мгновения на осознание.

Она обманула нас простейшим финтом, как тупых гоблинов. В последний миг прыгнула влево и сразу же, оттолкнувшись от полки, перелетела через костер. Взметнулись оборки когда-то белых, а теперь состоящих, казалось, из одних кровавых пятен юбок, заставив пламя испуганно шарахнуться вниз и в стороны. Монах, отскочив назад, взмахнул клинком, но лишь впустую располосовал воздух. Ласка-убийца, невероятно гибкий и стремительный зверек с детским личиком, выгнувшись назад, прокрутилась мимо Винсента, вскочила — я ударила и тоже впустую, лезвие плашмя скользнуло по корсету. Ответный выпад заставил меня отшатнуться, залитая кровью сталь свистнула в дюйме перед глазами. Как назло, под ноги подвернулся труп, в последний миг я успела перескочить, но разорвала дистанцию. Девчонка снова закрутилась, взвихрив юбки, будто танцуя древнюю горскую «пляску огня и стали», монах бросился к ней прямо через костер. Слишком поздно — ласка уже нырнула в спасительный мрак. Последними, словно крылья мотылька, промелькнули рукава блузки, выше локтя чудом сохранившие белизну.