Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы - Гудкайнд Терри

— Не смей так смотреть на честную женщину!

Верна сообразила, что Милли заметила, как расширились ее глаза.

— Все, я закончила. — Служанка выпрямилась во весь свой крошечный рост. — Осталось разве что и ее вымыть. Но если вы этого хотите, лучше хорошенько подумайте. Я в жизни не прикоснусь к этой твари!

— Забирай ведро и убирайся! — нетерпеливо бросила Леома.

Верна вцепилась в дакру так, что онемели пальцы. Сердце ее билось настолько сильно, что она боялась, не треснут ли ребра.

Милли, ни разу не оглянувшись, вылетела из комнаты. Леома закрыла за ней дверь.

— Даю тебе последнюю возможность, Верна. Если ты снова откажешься, тебя отдадут императору, и ты очень скоро пожалеешь, что не захотела послушать меня.

Подойди ближе, думала Верна. Ближе!

Первая волна боли обрушилась на нее, и она откинулась на тюфяк, отвернувшись от Леомы. Ближе!

— Сядь и смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Верна вскрикнула, но осталась лежать, надеясь, что Леома подойдет еще. На таком расстоянии бессмысленно даже пробовать. Пусть подойдет ближе.

— Сесть, я сказала! — Леома сделала шаг вперед.

Создатель, прошу тебя, пусть она подойдет ближе!

— Ты посмотришь на меня и скажешь, что отрекаешься от Ричарда! Ты должна отречься от него, чтобы император смог проникнуть в твой разум. Как только ты отречешься, он об этом узнает, так что не пытайся хитрить!

Еще шаг.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Еще шаг. Леома схватила Верну за волосы и запрокинула ей голову. Теперь она совсем близко, но руки разламываются от боли, не поднимешь.

О Создатель, не дай ей начать с рук! Пусть начнет с ног. Мне нужны руки.

Раздирающая боль ударила по запястьям. Верна отчаянно пыталась поднять дакру, но пальцы свело от боли.

Они в судороге разжались, и дакра выпала.

— Пожалуйста, — прорыдала Верна. — Не трогай мои ноги!

Умоляю, только не ноги!

Леома оттянула ей голову назад и наотмашь ударила по лицу.

— Руки, ноги — какая разница! Ты подчинишься!

— Тебе не удастся меня заставить. У тебя ничего не выйдет и... — Верна не успела договорить: Леома хлестнула ее по губам.

Жгучая боль переметнулась на ноги. Руки по-прежнему ныли, но теперь она хотя бы могла ими управлять. Верна вслепую шарила рукой по тюфяку в поисках дакры.

Наконец она нащупала и обхватила пальцами холодную рукоятку.

Собрав в кулак всю свою решимость, Верна ткнула дакрой Леоме в бедро.

Вскрикнув, та выпустила ее волосы.

— Замри! — выдохнула Верна. — У меня в руке дакра. Так что стой смирно.

Леома медленно опустила руку и коснулась холодного лезвия.

— Неужели ты думаешь, будто у тебя что-нибудь выйдет?

Верна перевела дух.

— Можем проверить, если желаешь. Мне терять нечего. А тебе есть что. Жизнь.

— Верна, ты пожалеешь, что решилась на это. Убери дакру, и я буду считать, что ничего не было. Только убери ее.

— О, мне этот совет не кажется мудрым, советник!

— Я управляю твоим ошейником. Мне достаточно только блокировать твой Хань. Если ты заставишь меня это сделать, тебе же будет хуже.

— В самом деле, Леома? Наверное, мне стоит рассказать тебе, что за двадцать лет путешествия я очень хорошо научилась обращаться с этим оружием. Ты действительно можешь блокировать мне Хань, но я рекомендую тебе подумать о двух вещах. Первое: ты не сможешь отсечь его достаточно быстро, чтобы я не успела коснуться хотя бы частицы. Из опыта мне известно, что этого вполне достаточно. Как только я коснусь моего Хань — ты превратишься в труп. Второе: чтобы блокировать мой Хань, ты должна через Рада-Хань коснуться его. Ты не боишься, что это прикосновение уже само по себе включит дакру? Я, правда, точно не знаю, но, со своей стороны, не прочь и проверить. Как ты считаешь? Поставим еще один эксперимент, Леома?

В комнате повисло долгое молчание. Верна чувствовала, как по ее пальцам бежит ручеек крови. Наконец тихий голос Леомы нарушил тишину.

— Нет. Чего ты от меня хочешь?

— Прежде всего ты снимешь с меня Рада-Хань, а потом, раз уж я назначила тебя своим советником, я тебя кое о чем спрошу. А ты дашь мне советы.

— Когда я сниму ошейник, ты уберешь от меня дакру. И тогда я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.

Верна поглядела в полные ужаса глаза сестры Леомы.

— Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования. Я попала сюда потому, что была чересчур доверчива. Но я усвоила урок. Дакра останется там, где она есть, пока мы не закончим. И ты нужна мне живой, только пока делаешь то, что я говорю. Тебе все ясно, Леома?

— Да, — обреченно сказала Леома.

— Тогда приступим.

Он летел в небесах и в то же время плыл с черепашьей скоростью под стоячей водой ясной лунной ночью. Не было ни тепла, ни холода. Его глаза ловили одновременно и свет и тьму, а легкие наполняло нежное присутствие сильфиды, будто он вдыхал ее прямо себе в душу.

Это было невероятное наслаждение.

И внезапно оно закончилось.

Он увидел деревья и скалы; в небе светила луна и мерцали звезды. Этот пейзаж поверг его в ужас.

Дыши, приказала сильфида.

Нет! — испугался он.

Дыши.

Он вспомнил о Кэлен, вспомнил свое желание помочь ей, и выдохнул, освобождая легкие от наслаждения.

И с большой неохотой вдохнул чужой воздух.

На него сразу обрушились звуки: жужжание насекомых, птичий щебет, писк летучих мышей, шелест листвы на ветру. Даже стало больно ушам.

Надежная рука поставила его на каменный край колодца. Он увидел своих друзей-мрисвизов, снующих по темному лесу за окружающими колодец развалинами. Одни сидели на каменных плитах, другие стояли среди остатков колонн.

— Благодарю, сильфида.

— Мы там, куда ты хотел попасть, — ответила она. Ее голос гулко звенел в ночном воздухе.

— Ты... будешь здесь, когда я снова захочу путешествовать?

— Если я бодрствую, то всегда готова путешествовать.

— А когда же ты спишь?

— Когда ты прикажешь, хозяин.

Ричард кивнул, не зная толком, с чем именно соглашается. Спрыгнув на землю, он огляделся. Несомненно, это был Хагенский лес, хотя в такие его дебри Ричард никогда не забирался, поскольку никогда не видел прежде этих развалин. Посмотрев на небо, он по звездам определил, в каком направлении Танимура. Из темного мрачного леса вышли мрисвизы. Многие, проходя мимо Ричарда, приветствовали его.

— Добро пожаловать, гладкокожий брат!

Они ударяли своими кинжалами по его кинжалу. Металл звенел, а они говорили: