Преданья старины глубокой - Рудазов Александр

- Неужель не ясно, что девка эта Кащеюшку чернокнижьем приворожила?! Аль, по-вашему, он в самом деле…

- Бабусь, да разве ж найдется на нашего царя подходящий приворот? - вяло пожал плечами Соловей. - Правильно Калиныч говорит - бессмертный он… Никакой заразой его не возьмешь…

- Коли хорошенько поискать, так на всякий замочек ключик сыщется! - сурово насадила на длиннющий ноготь изюмину баба-яга. - А ну-тк, Баюнище, поведай нам - как там дело было? Приворожила Василиска Кащеюшку, аль как?

- Мрррррррр… - запыхтел котище, чуть приоткрывая сонные глаза. - Мрррррр… Нет, не знаю пока. Рано. Вот пройдет лет хоть парочка - так все расскажу, до последней пустяковинки…

- Через пару лет не нужно будет! - отмахнулась баба-яга. - Думайте, пустоголовые, думайте, шевелите умишками-то! Я-т приворотными зельями никогда шибко не увлекалась, а вот сестрица моя меньшая как раз их все превозмогла! Видать, и Василиску тоже обучила! Вот ты что скажешь, орел горный? Какое средство на свете сильнее всех будет?

- М-м-м… - пожевал губами Джуда, любовно раскладывая мясную начинку по кружочкам из теста. - Да немало рецептов хороших есть… Вот я своих жен всегда зельем особым пою, чтоб любили меня крепко, да по дому не тосковали. На полчашки голубиной крови две ложки крови гадючьей и три капли своей собственной, помешивать куриной лапкой, дать выстояться, добавить…

- А на царя нашего эта твоя пакость подействует? - перебил его Калин.

- Нет, конечно… Это женское средство - на мужчину вообще не подействует, хоть корчагами его хлещи…

- Ну так это не то… - отмахнулся татаровьин. - Не, не то…

- Надо Старого Старика поспрошать, - промолвила баба-яга. - Он из нас всех самый древний - даже старше Кащеюшки…

- Я слышал, что самое сильное на свете - это Симтарин-трава, - задумчиво поведал Соловей. - Говорят, в старые времена…

- Это в самом деле так, - тихо-тихо прошептала Моровая Дева. - Симтарин-трава действительно способна приворожить кого угодно… Только вот…

- …только вот откуда вдруг простая смертная девица раздобудет такую редкость? - закончил за нее Карачун. - Даже у Кащея есть всего один стебелек…

Он резко замолчал. Кащеевы прихвостни молча уставились друг на друга. Наконец Калин озвучил общую мысль:

- А где царь его хранит?

Посреди роскошного сераля выстроилась вереница красавиц. Сорок девять жен Кащея - от Мнесарет до Зои. Их супруг и повелитель окинул накопившийся за века гарем безразличным взглядом, повернулся к стоящей рядом Василисе и сказал:

- Смотри, теперь я исполню обещание.

Тощий старик в черном одеянии прошествовал во главу колонны. Девяносто восемь глаз следили за ним с нешуточным беспокойством - творилось что-то странное, неправильное.

- На колени, - коротко бросил Кащей.

Бедные женщины, испуганно дрожа, покорно исполнили повеление. Тех, что промедлили, опустили силой хладносердые дивии.

- Волосы с шей убрать, - последовал новый приказ.

Это тоже было исполнено. Кащей повел головой туда-сюда, с хрустом размял костлявые пальцы и резко выкинул в сторону десницу.

По плечу скользнула черная струя. Аспид-Змей, выползший из рукава хозяина, распрямился, оборачиваясь волнистым клинком. Скелетистая рука Кащея пошла кверху в широком замахе, тонкие губы разомкнулись и равнодушно процедили:

- Я даю вам развод.

Мнесарет, старшая из жен, не успела даже вскрикнуть. Быстрый удар - и очаровательная головка отделилась от тела. Золотые кудри окрасились кровавыми брызгами.

Засим последовал следующий удар.

Следующий.

Следующий.

Следующий.

Кащей мерным шагом двигался вдоль шеренги коленопреклоненных красавиц и рубил, рубил, рубил…

Удары ничем не отличались друг от друга. Заученные, тысячекратно испытанные движения - бессмертный царь словно выполнял докучливую обязанность. Сразу чувствовалось, что казнь для него - дело совершенно привычное.

Кащей расправился уже с половиной гарема, когда оставшиеся наконец-то подняли крик и плач. Кто-то повалился без чувств, кто-то забился в припадке, кто-то попытался сбежать - но за спинами приговоренных красавиц стояли не знающие жалости дивии…

Василиса стояла ни жива ни мертва, чувствуя, как к горлу подкатывает скользкий комок. Каждая отрубленная голова отдавалась внутри нее жгучим холодом - словно это ее убивали раз за разом.

Зоя, стоящая в самом конце, в последний миг подняла голову - и Василиса невольно отшатнулась, закрываясь руками. Царьградская куртизанка смотрела на нее с какой-то детской обидой, точно упрекая в чем-то… но тут Аспид-Змей опустился последний раз, и Зои Каллипиги не стало.