Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри

Дойдя до стола, Кэлен обнаружила, что на кресле Исповедницы сидит совсем не тот, кого она ожидала увидеть. А принц Фирен лежит перед помостом на маленьких носилках. Лицо его было мертвенно-бледным, руки сложены на залитой кровью груди. Рядом лежал его меч. На горле принца Фирена зияла глубокая рана.

Кэлен взглянула в устремленные на нее суровые темные глаза. Сидящий в кресле Исповедницы мужчина наклонился вперед и сложил руки на столе. Быстро оглядевшись, Кэлен обнаружила то, чего не заметила прежде: весь зал был окружен стражей.

Мать-Исповедница гневно поглядела на темноволосого, чернобородого мужчину.

— Прочь с моего места, или я сама убью тебя!

По залу прокатился звон извлекаемых клинков. Не сводя с нее темных глаз, мужчина чуть шевельнул рукой, и мечи немедленно вернулись в ножны.

— Ты больше никого не убьешь, Мать-Исповедница, — спокойно произнес он. Принц Фирен — твоя последняя жертва.

— Кто ты такой? — нахмурилась Кэлен.

— Невилл Рэнсон. — По-прежнему не сводя с нее глаз, он повернул руку ладонью вверх. На ладони загорелся огненный шар. — Волшебник Невилл Рэнсон.

Не отрывая взора от Кэлен, он пустил огненный шар вверх. Тот послушно взлетел к потолку, раздался хлопок, и шар взорвался фейерверком искр. Зал изумленно ахнул.

Волшебник Рэнсон наклонился и развернул какой-то свиток.

— Против тебя выдвинуто множество обвинений, Мать-Исповедница. С какого бы ты желала начать?

Не поворачивая головы, Кэлен краем глаза оглядела зал.

Никаких шансов на побег. Ни единого. Даже если сидящий перед ней человек и не волшебник вовсе.

— Поскольку все обвинения ложные, полагаю, не важно, с чего начинать. Почему бы нам сразу не покончить с этой пародией на правосудие и не перейти к казни?

В зале повисла мертвая тишина. Волшебник Рэнсон даже не улыбнулся, но лишь чуть приподнял брови.

— О, никакой пародии, Мать-Исповедница. Только очень серьезные обвинения. И мы собрались здесь, чтобы во всем разобраться. Я не Исповедница, я не желаю обрекать на смерть невиновного. Прежде чем мы завершим сегодня рассмотрение дела, все присутствующие узнают о твоей измене. Я хочу, чтобы народ знал все о твоей жестокой тирании.

Кэлен, гордо выпрямившись, сложила руки на груди. Она сохраняла бесстрастность Исповедницы. Присутствующие подались вперед.

— Поскольку список очень длинный, — продолжил Рэнсон, — думаю, мы начнем с наиболее серьезного обвинения. — Он заглянул в свиток. — Измена.

— С каких это пор защита жителей Срединных Земель является изменой?

Вскочив на ноги, Рэнсон грохнул кулаком по столу.

— Защита жителей Срединных Земель?! В жизни не слышал такой гнусной лжи из уст женщины! — Он расправил балахон и сел. — Твоя «защита» сводилась к тому, чтобы ввергнуть народ Срединных Земель в пучину войн. Ты собиралась обречь тысячи людей на смерть лишь из опасения, что вместо тебя станет править кто-то другой. Причем, смею заметить, править с единодушного одобрения Совета.

— Вряд ли это одобрение единодушно, если Мать-Исповедница возражает.

— Возражает из собственных корыстных побуждений.

— И кто же будет править Срединными Землями? Кельтонцы? Ты сам?

— Спасители народов. Имперский Орден. У Кэлен подкосились колени. Ей показалось, что на нее валится потолок. В голове зашумело. Она испугалась, что ее вывернет прямо на глазах у всех присутствующих. Усилием воли Кэлен взяла себя в руки.

— Имперский Орден! Имперский Орден вырезал Эбиниссию! Уничтожил всю оппозицию, чтобы править самому!

— Ложь. Имперский Орден посвятил себя правлению во благо народа. Он просто желает положить конец твоим преступным деяниям.

— Во благо! Да они вырезали всех жителей Эбиниссии! Они насиловали женщин!

Рэнсон засмеялся:

— Ну-ну, Мать-Исповедница! Имперский Орден не убил ни одного человека. Он повернулся к незнакомому Кэлен мужчине.

— Советник Торстен, разве в вашем великом городе, резиденции королевы, кто-нибудь пострадал?

Круглощекий мужчина выглядел изумленным:

— Я только два дня назад прибыл из прекрасной Эбиниссии, и там никому не известно ни о какой резне.

В толпе послышался хохот. Рэнсон ехидно улыбнулся.

— Неужели ты полагала, Мать-Исповедница, что у нас не найдется свидетелей, способных опровергнуть твои инсинуации? Ведь это всего лишь твоя выдумка, чтобы запугать народ и втянуть его в войну.

Рэнсон щелкнул пальцами. Появилась какая-то женщина в лохмотьях и встала возле стола. Рэнсон ласково попросил ее не бояться и рассказать свою историю.

Женщина поведала, что ее дети ложатся спать голодными, потому что у нее нет денег. Сказала, что вынуждена заниматься проституцией, чтобы прокормить детей.

Кэлен знала, что это ложь. В городе было достаточно милосердных людей и благотворительных обществ, которые охотно помогали тем, кто действительно нуждался в помощи.

В течение последующего часа свидетели выступали один за другим, и каждый рассказывал о голоде и нужде, говорил о том, что дворец не предоставил им денег на еду и одежду, что их дети голодают. Толпа на галерке внимательно слушала, некоторые даже всплакнули.

Кое-кого из выступавших Кэлен узнала. Она вспомнила, что госпожа Сандерхолт в свое время предлагала им работу, и все они воротили нос от того, что им предлагали, и в конце концов госпоже Сандерхолт пришлось все делать самой.

Когда умолк последний свидетель, волшебник Рэнсон встал и обратился ко всем присутствующим:

— У Матери-Исповедницы богатая казна, и она собиралась финансировать войну против тех жителей Срединных Земель, которые желают освободиться от ее гнета. Сначала она отнимает у вас еду, у вас и ваших детей, а потом, чтобы заставить вас позабыть о голоде, придумывает врага и начинает войну. Войну — на ваши кровные деньги, украденные ею для своих богатых друзей. Пока вы голодаете, она себе ни в чем не отказывает! Вам нужна одежда, а она покупает оружие! Ваши сыновья истекают кровью в битвах, а она пребывает в роскоши! Когда ваших близких несправедливо обвиняют в преступлениях, она пользуется своей магией, чтобы вынудить их признаться в несовершенных преступлениях, чтобы заглушить их протесты против ее тирании!

Люди плакали. При последних словах Рэнсона некоторые даже зарыдали в голос. Однако большинство яростно требовало справедливости. Кэлен начала сомневаться, что ей просто отрубят голову. Скорее эта толпа разорвет ее на части, прежде чем она дойдет до эшафота.

Рэнсон поднял руки.

— Как представитель Имперского Ордена Повелеваю, чтобы народ получил то, в чем нуждается. Повелеваю выдавать каждой семье ежемесячно по золотому на еду и одежду для детей. Под властью Имперского Ордена никто не будет голодать.